Ленин и Парвус. Вся правда о «пломбированном вагоне» и «немецком золоте»

Ленин приехал в Петроград поздно вечером 3 апреля (16 апреля по новому стилю) 1917 года. По пути во дворец Кшесинской, где разместился штаб большевиков, Владимир Ильич несколько раз обращался с броневика к толпам встречающих с краткими речами. Это были, естественно, просто агитационные призывы, однако наутро 4 (17) апреля Ленин дважды выступал деловым образом. Вначале на хорах Таврического дворца он сделал доклад для большевиков — делегатов Всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов, а потом повторил свою речь уже на объединённом собрании большевиков и меньшевиков, участвовавших во Всероссийском совещании Советов.

7 (20) апреля в № 26 «Правды» была опубликована ленинская статья «О задачах пролетариата в данной революции» (см. В. И. Ленин. ПСС, т. 31, стр. 113–118), которая содержала знаменитые тезисы, названные «Апрельскими».

Ленин начал писать статью ещё в пути, по дороге в Россию, а по приезде передал её одному из членов редакции «Правды» с настоятельной просьбой напечатать в ближайшем номере. И первым же тезисом в статье шло:

«1. В нашем отношении к войне, которая со стороны России и при новом правительстве Львова и Кº остаётся грабительской, империалистической войной в силу капиталистического характера этого правительства, недопустимы ни малейшие уступки «революционному оборончеству».

На революционную войну, действительно оправдывающую революционное оборончество, сознательный пролетариат может дать своё согласие лишь при условии: а) перехода власти в руки пролетариата и примыкающих к нему беднейших частей крестьянства; б) при отказе от всех аннексий на деле, а не на словах; в) при полном разрыве со всеми интересами капитала…»

С этого же тезиса он 4 (17) апреля 1917 года начал свой доклад на собрании большевиков — участников Всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов. На следующий день после своего возвращения в Россию. И где здесь «пораженчество», господа клеветники на Ленина?!

Спрошу и другое…

Можно хоть как-то понять российских обывателей в весеннем Петрограде 1917 года, о которых Александр Блок писал: «Буржуа только и делают, что боятся: то хулиганов, то немцев, то Ленина, то анархии». Эти обыватели имели лишь газетную информацию о том, что Ленин приехал из-за границы через вражескую страну в таинственном «пломбированном» вагоне. Причём эта информация была формально верной.

Можно понять и тех мало- или вовсе неразвитых простых солдат, рабочих, крестьян, которые на первых порах поверили буржуазной прессе…

Но как понять тех якобы «историков», журналистов, политиков и т. д., кто и после документального анализа ситуации тем же Вернером фон Хальвегом в 1957 году и другими, после опубликования и полной доступности ленинской переписки 1914–1917 годов и ленинских работ по теме, и сегодня не просто клевещет на Ленина, но и смущает сограждан россказнями о «германском золоте» Ленина, о якобы «подрывном» «пломбированном вагоне»?

Ну сколько же можно лгать?

И сколько же можно верить лжецам?

Вдрызг изолгавшийся Николай Стариков приводит рассказ лидера эсеров Виктора Чернова. Уже белоэмигрант, тот вспоминал, как в 1911 году, якобы сидя с Лениным за кружкой пива в ресторане, он якобы спросил: «Владимир Ильич, да приди вы к власти, вы на следующий день меньшевиков вешать станете?», на что Ленин якобы ответствовал, «прищурившись»: «Первого меньшевика мы повесим после последнего эсера».

Ну, и много ли здесь правды?

Много ли меньшевиков и эсеров повесил Ленин, придя к власти? А ведь того же Чернова, «главу» однодневного Учредительного собрания, матрос Железняк — буде был бы на то ленинский приказ — мог шутя пришибить в Таврическом дворце 6 января 1918 года. И взятки были бы гладки — Железняк тогда не в большевиках, а в анархистах числился.

Эх, господа!

К СЛОВУ, ещё раз о меньшевиках и их проезде через Германию… Как уж Юлий Мартов стремился сохранить чистоту риз и отказывался от проезда без прямой санкции меньшевистского Петроградского Совета. Ленин почти сразу плюнул на молчание петроградских подпевал Временного правительства и уехал в Россию в «пломбированном вагоне» — углублять революцию.

А что же Мартов и оставшиеся меньшевики?

4 мая 1917 года в № 47 меньшевистского органа «Рабочая газета» было опубликовано сообщение, которое ниже привожу от слова до слова:

«Советом Р. и С. Деп. получена след, телеграмма из Копенгагена:

Аксельрод, Мартов, Семковский телеграфируют: