Ленин и Парвус. Вся правда о «пломбированном вагоне» и «немецком золоте»

«Буржуазия составила тогда “правительство национальной обороны”, и за общенациональную независимость пролетариат должен был бороться под его руководством. На самом деле это было правительство “народной измены”, назначение своё видевшее в борьбе с парижским пролетариатом. Но пролетариат не замечал этого, ослеплённый патриотическими иллюзиями. Патриотическая идея ведёт своё происхождение ещё от Великой революции XVIII века; она подчинила себе умы социалистов Коммуны, и Бланки (французский революционер, свыше 36 лет проведший в тюрьмах. — С.К.), например, несомненный революционер и горячий сторонник социализма, для своей газеты не нашёл более подходящего названия, как буржуазный вопль: “ Отечество в опасности!”».

В соединении противоречивых задач — патриотизма и социализма — была роковая ошибка французских социалистов…»

(В. И. Ленин. ПСС, т. 16, стр. 451.)

С момента выступления Ленина в Женеве прошло ровно 10 лет, и в феврале 1918 года в России возникла ситуация, напоминающая французскую в 1871 году.

К декабрю 1917 года немцы оккупировали значительную часть страны. Советская Россия не имела возможности противостоять угрозе со стороны германских агрессоров, и с начала декабря 1917 года в Бресте велись мирные переговоры с Германией. Троцкий их сорвал, а в феврале 1918 года немцы, нарушив перемирие, начали наступление на Петроград.

И как же повёл себя Ленин?

Ленин… написал воззвание «Социалистическое отечество в опасности!» и пояснил: «До Октября 1917 года мы были пораженцами, после Октября 1917 года мы оборонцы»…

Итак, когда Ленин из области теории перешёл в область практики, оказалось, что патриотизм и социализм вполне совместимы. Так что — Ленин ошибался, или же он проявил политическое и идейное двуличие?

Никак нет!

В отличие от французских рабочих пролетариат России должен был бороться в 1918 году за общенациональную независимость под руководством не чужого, не либерального буржуазного правительства, но Совета народных комиссаров рабоче-крестьянской России. А это, как говорят в Одессе, — две большие разницы!

СОБСТВЕННО, Ленин ещё во время Первой мировой войны прозорливо увидел проблему в её будущей практической постановке. 30 ноября (13 декабря) 1916 года он отвечал Инессе Арманд. Та усмотрела противоречия в прежнем и текущем отношении Ленина к «защите отечества» — мол, Маркс сказал, что пролетарии не имеют отечества, а у Ленина выходит что-то не то… И Владимир Ильич пояснял:

«…Мне сдаётся, что Вы рассуждаете как-то немного односторонне и формалистично. Взяли одну цитату из «Коммунистического Манифеста»… и хотите без оговорок применять её, вплоть до отрицания национальных войн.

Весь дух марксизма, вся его система требует, чтобы каждое положение рассматривалось лишь (о) исторически; (Р) лишь в связи с другими; (у) лишь в связи с конкретным опытом истории.

Отечество понятие историческое…

В «Коммунистическом Манифесте» сказано, что рабочие не имеют отечества.

Справедливо. Но там сказано не только это. Там сказано ещё, что при образовании национальных государств роль пролетариата несколько особая…

Маркс и Энгельс сказали в «Коммунистическом Манифесте», что рабочие не имеют отечества. Но тот же Маркс звал к национальной войне не раз: Маркс в 1848 г., Энгельс в 1859 г…

Были ли Маркс и Энгельс путаниками, сегодня говорившими одно, завтра другое? Нет. По-моему, признание «защиты отечества» в национальной войне вполне отвечает марксизму».

(В. И. Ленин. ПСС, т. 49, стр. 329–330.)

В этом весь Ленин — ни на миг не схоласт, не догматик, а всегда — диалектик. До Октября 1917 года Россия вела войну империалистическую, без внятно обозначенных национальных целей — если не считать стремления получить Босфор и Дарданеллы, за что профессора Милюкова и прозвали «Милюков-Дарданелльский»…

После Октября 1917 года Россия официально, устами Председателя Совета народных комиссаров Владимира Ульянова (Ленина), с империалистической войной покончила, но Германия этот благородный шаг не оценила и продолжила против России империалистическую войну. И теперь перед народом России стояла чётко обозначенная национальная цель: защитить национальную территорию от захвата агрессором. Война стала для России национальной, а признание «защиты отечества» в национальной войне вполне отвечает и классическому марксизму, и здравому смыслу (от подлинного марксизма, впрочем, неотделимому), и естественному патриотическому чувству всех истинных сынов Отечества.

В своём воззвании Ленин писал:

«Германский милитаризм хочет задушить русских и украинских рабочих и крестьян, вернуть земли помещикам, фабрики и заводы — банкирам, власть — монархии. Германские генералы хотят установить свой «порядок» в Петрограде и Киеве…