Ленин. Сталин

Третьим событием, знаменующим собой возможность поворота в напряженных отношениях, стала речь, произнесенная Сталиным 10 марта 1939 года на XVIII съезде партии, в которой он заявил, что подозрительный спектакль, устроенный английской, французской и американской прессой вокруг украинского вопроса, преследует цель натравить Советский Союз на Германию и «спровоцировать конфликт, для которого нет очевидных оснований». Это заявление Сталина значительно повлияло на процесс возобновления германско-советского сближения несмотря на то, что Сталин вскоре в ходе переговоров с Англией и Францией высказался за создание совместного фронта отражения германской агрессии и этим ясно дал понять, что решил иметь в запасе несколько аргументов. Однако колебания англичан и французов укрепили Сталина в подозрении, что западные державы охотно втянут Советский Союз в войну против гитлеровской Германии, но сами не выражают готовности понести жертвы или пойти на риск. Подтверждение этому Сталин увидел в отказе западных держав признать обоснованным требование Советского Союза о предоставлении советским войскам возможности прохода через Польшу и Румынию для отражения агрессии в случае нападения Германии. Тем не менее Литвинов неуклонно продолжал проводить в жизнь свой план «коллективной безопасности» и настаивать на достижении соглашения с западными держава-ми. Это заставило Сталина, который ни при каких условиях не желал быть втянутым в войну против кого бы то ни было, принять решение об отстранении Литвинова от дел, тем более что в фигуре Литвинова он видел препятствие для достижения взаимопонимания с Германией, поскольку тот был евреем. 3 мая 1939 года Литвинов был снят с поста народного комиссара СССР по иностранным делам, и его место занял Молотов, председатель Совета Народных Комиссаров СССР. Это событие удивило мировую общественность, тем более что еще двумя днями раньше Литвинова во время обычного в таких случаях военного парада видели на Красной площади в непосредственной близости к Сталину.

Отстранение Литвинова произвело на Гитлера впечатление, на которое и рассчитывал Сталин, поскольку оно произошло в тот момент, когда Гитлер начал вынашивать мысль о скором нападении па Польшу. Однако в этом случае ему было необходимо прикрытие с тыла со стороны Советского Союза, что было возможно лишь в случае достижения соглашения со Сталиным. Гитлер сделал первый шаг по этому пути, дав своему послу в Москве распоряжение сообщить комиссару по иностранным делам Молотову о том, что правительство Германии готово начать переговоры с Советским Союзом и для этой цели откомандировать в Москву квалифицированного посредника. Сталин был начеку и не хотел предпринимать слишком поспешные шаги. Поэтому 20 мая он через Молотова и Шуленбурга сообщил Гитлеру, что Советское правительство, исходя из имеющегося у него опыта ведения дел с Германией, заявит о своем согласии на возобновление переговоров о торговле тогда, когда для этого будет создана необходимая «политическая основа». Несмотря на то, что Молотов не объяснил послу Германии, что он понимает под «политической основой», теперь не существовало никаких сомнений, что Сталин стремится к взаимопониманию с Гитлером. Это подтверждали сдержанность, которую проявлял Сталин по отношению к западным державам, и упорство, с которым он в переговорах с ними настаивал на условиях, которые заведомо не могли исполнить ни Англия, ни Франция. Поэтому в последующий период идея возобновления сближения между Германией и Советским Союзом пускала все более глубокие корни несмотря на некоторое предубеждение с обеих сторон. Начались переговоры о сотрудничестве в области торговли. Но лишь в конце июля 1939 года Гитлер принял решение вновь взять инициативу в свои руки. Один из сотрудников министерства иностранных дел, наиболее подходящий для этой задачи, был уполномочен Гитлером начать с поверенным СССР в Берлине переговоры о возможности достижения соглашения между Германией и Советским Союзом. Поверенный проявил большую заинтересованность и заявил, что возобновление отношений будет соответствовать интересам обеих стран.