Ленин в 1917 году

И тогда станет понятнее — была ли Октябрьская революция случайной и много ли правды в исторических оценках «барина» Никиты Михалкова…

НАЧНЁМ с России царя Александра II, казнённого в 1881 году народовольцами… В 1866 году в некрасовском журнале «Современник» молодой Глеб Успенский начал публиковать свои «Нравы Растеряевой улицы». Гнетущее впечатление производят эти нравы, а ведь туляк Успенский писал не о какой-нибудь захолустной «тмутаракани», а о Туле, о рабочей среде. И не материальная сторона описываемой им жизни убивает, а как раз духовная, а точнее — бездуховная её сторона, презрение к знаниям, к ученью.

Так кто воспитывал подобные «нравы» в народе?

Ленин?

Или, может быть, его отец?

Но отец Ленина был выдающимся народным просветителем, почему получил от жизни и судьбу непростую, и смерть достаточно раннюю. Он не был «красным», но в царской России он был всё же «белой вороной». Ситуацию в царском народном просвещении определяли не фигуры вроде Ильи Ульянова.

4 апреля 1866 года Дмитрий Каракозов совершил неудачное покушение на царя, начались массовые — тысячами, аресты, «Современник» был закрыт. Но разве жизнь десятков миллионов подданных Александра II в этом журнале описывалась лживо? Разве там была неправда о тогдашней России?

Однако вместо того, чтобы прислушаться к этой горькой правде, царь и его правительство начали репрессии.

А сами…

Ну, что они творили в России и с Россией, сообщу читателю, ссылаясь на компетентное свидетельство знаменитого Петра Кропоткина…

Князь Пётр Алексеевич Кропоткин (1842–1921) прожил и долгую, и незаурядную жизнь. Географ и геолог, в 60-е годы — организатор ряда научных экспедиций в Восточную Сибирь, он позднее стал революционером, теоретиком анархизма, эмигрантом… Его «Записки революционера» впервые были изданы в Лондоне Фондом вольной русской прессы в 1902 году, и вот что Кропоткин писал о нравах тех, кто своей антинародной деятельностью программировал «нравы Растеряевой улицы»:

«Повсеместно в министерствах, в особенности при постройке железных дорог и при всякого рода подрядах, грабёж шёл на большую ногу. Флот, как сказал сам Александр II одному из своих сыновей, находился «в карманах такого-то». Постройка гарантированных правительством железных дорог обходилась баснословно дорого (зато как наживались подрядчики! — С.К.)…

Один мой знакомый захотел основать в Петербурге одно коммерческое предприятие… Ему прямо сказали в министерстве внутренних дел, что 25 % чистой прибыли нужно дать одному чиновнику этого министерства, 15 % — одному служащему в министерстве финансов, 10 % — другому чиновнику того же министерства, а 5 % — ещё одному. Такого рода сделки совершались открыто, и Александр II отлично знал про них. О том свидетельствуют его собственноручные заметки на полях докладов государственного контролёра…»

(Кропоткин П. А. Записки революционера. М.: Мысль, 1990, с. 222.)

Президент премьера Владимира Путина и премьер президента Владимира Путина — Дмитрий Медведев держит «Царя-Освободителя» за образец, достойный всяческого подражания. Прочтя вышеприведённые строки, можно, пожалуй, понять, почему «ДАМ» так восхищается Александром II…

Приведу ещё одно место из кропоткинских «Записок»:

«Много раз было доказано, что сельское духовенство так занято требами, что не может уделять времени народным школам… Тем не менее высшее духовенство, пользуясь ненавистью Александра II к так называемому революционному духу, начало поход с… лозунгом «или приходская школа, или никакой»…

Вся Россия желала реальных школ; но министерство открывало только классические гимназии…

На техническое образование — в стране, нуждавшейся в инженерах, учёных агрономах и геологах, — смотрели как на нечто революционное… Ежегодно несколько тысяч молодых людей не попадали в высшие технические учебные заведения по недостатку вакансий».

(Там же, с. 223.)

Да, это написал революционер. Но это написал князь, человек, входивший в элиту, знавший ситуацию, имевший высокие связи, так что оценкам Кропоткина верить можно.

Лично Александр был храбрым человеком. Однажды медведь, которого царь не убил первым выстрелом, смял охотника, бросившегося вперёд с рогатиной. И царь пришёл на помощь своему подручному — об этом Кропоткину рассказывал сам спасённый царём медвежатник. Но далее Кропоткин пишет:

«И, тем не менее, Александр II всю жизнь прожил под страхом ужасов, созданных его воображением и неспокойной совестью. Он был очень мягок с друзьями; между тем эта мягкость уживалась в нём со страшной, равнодушной жестокостью, достойной XVII века, которую он проявил при подавлении польского мятежа и впоследствии, в 1880 году, когда такие же жесткие меры были приняты для усмирения восстания русской молодёжи, причём никто бы не счёл его способным на такую жестокость…»

(Там же, с. 220–221.)

А вот тут князь-революционер ошибся!