Ленин в 1917 году

Не смогли бы, потому что не очень хотели, но, прежде всего, потому, что они и не умели строить… Иначе они не довели бы Россию до системного краха к началу 1917 года.

1 марта 1920 года на I Всероссийском съезде трудовых казаков Ленин, обращаясь к членам Временного правительства — обращаясь не лично, по причине их отсутствия в зале, а в историческом плане, — сказал:

— Но разве вы, господа эсеры и меньшевики, не имели восьми месяцев для вашего опыта? Разве с февраля до октября 1917 года вы не были у власти вместе с Керенским, когда вам помогали все кадеты, вся Антанта, все самые богатые страны мира? Тогда вашей программой было социальное преобразование без гражданской войны. Нашёлся ли бы на свете хоть один дурак, который пошёл бы на революцию, если бы вы действительно начали социальную реформу?

(См. В.И. Ленин. ПСС, т. 40, с. 179.)

ЛЕНИН был глубоко русским человеком! И был им не только потому, что любил Волгу, русские леса и русскую зиму, и не только потому, что хорошо и глубоко знал русскую классику… Ленин был глубоко русским человеком потому, что верил в величие и в великое предназначение русских, верил — во дни любых сомнений и тягостных раздумий русского «общества» о судьбе и сути русского народа — в Россию.

Верил и гордился её предназначением, написав блестящее эссе «О национальной гордости великороссов». И не просто верил, не просто гордился, а жил и работал ради того, чтобы Россия из страны, отставшей от передовых стран, из страны, экономически зависимой от иностранного капитала и даже политически полузависимой, превратилась в могучую страну, освободившуюся вместе с передовыми странами мира от власти Золотой Элиты.

Сегодня Ленина нередко подают ненавистником русского народа, русофобом… Но вот цитата:

«После Крымской войны русское правительство поняло, что оно никуда не годится; после болгарской войны и русская интеллигенция поняла, что она никуда не годится; теперь в японскую войну русский народ начинает понимать, что и его правительство, и его интеллигенция равно никуда не годятся.

Остаётся заключить такой мир с Японией, чтобы и правительство, и интеллигенция, и народ поняли, что все они одинаково не годятся, и тогда прогрессивный паралич русского национального самосознания завершит последнюю фазу своей эволюции».

Нечего сказать — «патриотизм» хоть куда, прямо-таки высшей марки! Но кто же этот мрачный пессимист, проникнутый чёрным неверием в русский народ? Нет, это — не Ленин, эту оценку русского народа записал в своём дневнике 7 апреля 1904 года… Василий Осипович Ключевский, великий наш историк.

(Ключевский В. О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники. М.: Мысль, 1993, с. 374–375.)

А Ленин в эти же дни не в дневнике, а в публичной листовке и в публичной статье заявлял:

«Война показывает агонию старой России, России бесправной, тёмной и забитой… Старая Россия умирает. На её место идёт новая Россия.

Не русский народ, а русское самодержавие начало эту войну. Не русский народ, а самодержавие пришло к позорному поражению…»

(В. И. Ленин. ПСС, т. 8, с. 184 и т. 9, с. 158.)

Для либералов типа академиков Ключевского, Вернадского, Готье русский народ представлялся чем-то вроде исторически аморфной и бессильной массы, способной лишь на периодические бунты… А для Ленина народ был тем, чем он был в действительности, то есть — исторической общностью, сумевшей создать огромное государство и великую культуру, но в силу ряда причин очень задержавшейся в своём культурном и политическом развитии.

Ключевский писал о «прогрессивном параличе русского национального самосознания», а Ленин понимал, что это самосознание не может уже существовать и, тем более, развиваться в условиях царизма, но что оно есть — это самобытное самосознание великого народа.

Так кто был бо́льшим патриотом России — России не царей, а России народа, академик Ключевский или большевик Ленин?

ФЕВРАЛЬ 1917 года был явлением по своим причинам неоднозначным. Но вот Февраль — так или иначе — состоялся. В России свергнуто самодержавие, страна бурлит, она на перепутье…

Лозунг дня — Учредительное собрание. Большевики настаивали на скорейшем созыве Учредительного собрания, но, по мнению Ленина, Учредительное собрание должно было окончательно узаконить всероссийскую власть Советов.