Ленинградец

Сначала я думал сразу поехать в Москву, а в Питер просто позвонить, чтобы они сами отправили ИСы в Кубинку по железной дороге, но, немного подумав, отказался от этого. Лучше, если перед тем, как новые танки предстанут перед приемной комиссией, в Москве просмотрят кадры кинохроники с их участием в реальных боевых действиях. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Тут, конечно, слушать нечего, но приемные испытания не дадут того эффекта, как настоящие боевые действия, где главным экзаменатором выступает противник.

Именно поэтому я сначала из Киева поехал в Ленинград, а моя машина и охрана вернулись в батальон, к которому они и были приписаны с распоряжением Жукова о подчинении ему лично экспериментального батальона. Потратив еще один день в Ленинграде на разные формальности, я вместе с танками выехал в Москву и одновременно с этим туда же из Харькова отправили Т-44. Вернее, их отправили чуть раньше, чтобы они прибыли в Москву одновременно с моими ИСами.

Танки сразу отправились в Кубинку, а я ненадолго задержался в Москве, в управлении. Наконец мне представился случай поговорить с новым начальником ГАБТУ генерал-лейтенантом Федоренко по душам. Вначале он отнесся ко мне очень настороженно: все же я человек Павлова и со Сталиным у меня какие-то дела, раз он меня вызывал к себе лично. Мы, конечно, несколько раз и до того встречались, утрясая кое-какие вопросы, но все, как говорится, на бегу, а сейчас получилось нормально поговорить.

Поняв, что для меня главное – это дело, а не подковерные игры, он несколько расслабился. Это и позволило нам нормально поговорить, а именно обсудить перспективность и своевременность ИСов и Т-44.

Еще при Павлове я посылал запрос в нашу зарубежную разведку с просьбой узнать основные данные немецкой бронетехники. Не их чертежи или технологии производства, а чистые ТТХ: вес, броня, огневая мощь. И уже исходя из этих данных, я достаточно легко доказал Федоренко, что немцы не стоят на месте. А поэтому, если мы не хотим, чтобы через год-два наши танкисты столкнулись со значительно усилившимся противником, то нам нельзя стоять на месте, почивая на лаврах, а следует развивать наше танкостроение и дальше, чтобы своевременно парировать появляющиеся угрозы. Именно эти доводы и позволили мне убедить его в своей правоте.

Был и еще один немаловажный факт: в прошлой истории нам приходилось конструировать и производить танки во время тяжелейшей войны, да еще когда половина танковых заводов были вынуждены сняться с места и отстраиваться в глубине страны. Сейчас обстановка была совсем другой: заводы пока не находились под угрозой, их было больше и танки были более совершенны.

Переночевав в гостинице, я на следующий день вместе с Федоренко отправился в Кубинку на испытание танков, а там нас ждал сюрприз. Как оказалось, Сталин, после просмотра привезенной кинохроники с использованием новых танков, узнав, что через пару дней их будут испытывать на полигоне, решил лично на них посмотреть. И танки ему понравились: от них прямо несло мощью и несокрушимостью, а главное, им действительно пока не было конкурентов, они превосходили все ныне существующие в мире танки.

Добро было дадено с самого Олимпа, и Малышев (который тоже присутствовал на испытаниях, так как и до него дошли слухи о новинках, и фильм он смотрел) приехал, решал, кому поручить их производство. Поэтому назад мы ехали втроем. Правда, Малышев ехал в своей машине, но в наше управление, где мы трое и засели на несколько часов, решая, какие заводы и что будут выпускать, а какие танки можно снимать с производства.

К удивлению Малышева и Федоренко, я высказался за полное прекращение выпуска танков ЛТ-1, так как они свою роль уже сыграли, послужив основой новой ветке танкостроения, а вместо них нужно запускать в производство Т-44. Пускай запустят его в серию и ликвидируют все детские болезни, которые все равно будут. А вот после этого настанет очередь уже и Т-55, до которого от Т-44 даже не шаг, а полшага.

А пока в Москве решались такие дела, на фронте была своя обстановка.

Благодаря тому, что на этот раз войну ждали и к ней активно готовились, дела на фронте шли намного лучше, чем в моей истории. В Белоруссии Павлов ответственно отнесся к командованию округом. Топографическая служба, которой основательно накрутили хвост и застращали выше всякой меры, чуть ли не лично проверила все места, которые официально считались непроходимыми, так что в этот раз на всех танкоопасных направлениях и проходах стояли сильные заслоны.