Кроме этого, Армстронг обвинил Лэндиса в многолетних нападках и шантаже. На самом деле и он, и его помощники прекрасно понимали, что заявления Лэндиса во всех подробностях описывают реальную ситуацию и ставят под угрозу карьеру Армстронга. На следующий день в той же газете появилось сообщение о том, что ведется расследование, а значит, контролировать ситуацию уже не представлялось для них возможным.
25 мая, через два дня после завершения «Тура Калифорнии», Дэвид Забриски встретился с Дугом Миллером и Марком Уильямсом, чтобы рассказать свою историю употребления ЭПО и другого допинга, которые, по его словам, заставлял его принимать директор команды Йохан Брюнель. Забриски в числе первых откликнулся на призыв Новицки, с которым тот обращался ко многим известным велогонщикам и приближенным к ним людям, о сотрудничестве в даче показаний за ограниченный иммунитет – нормативный правовой механизм, который позволяет свидетелю давать показания с гарантией, что он не будет привлечен за это к ответственности, если говорит правду.
Тем летом Кристина Армстронг, Шерил Кроу, Фрэнки и Бетси Эндрю, Джонатан Вотерс, Кристиан Ванде Вельде и Леви Лайфаймер получили уведомление от Новицки. Все они согласились сотрудничать и рассказать все, что знают. Потенциальные свидетели, которые говорить отказались, были вызваны в суд. Среди них оказались товарищи Армстронга по команде: Джордж Хинкепи, Тайлер Хэмилтон, Кевин Ливингстон и Ярослав Попович; давняя подруга Лэнса, представитель компании Oakley Стефани Макилвейн с мужем; физиолог Армстронга Аллен Лим. Всех вызвали в суд для дачи показаний перед большим жюри[28]
без адвокатов.Армстронг собрал всех своих влиятельных адвокатов в попытке загнать расследование в угол. Его остинский адвокат Тим Херман нанял Брайна Дели, юриста из Лос-Анджелеса, который прежде работал в прокуратуре и понимал все процессы изнутри. Херман позвонил прокурорам с просьбой о встрече, но получил отказ, так как, по мнению прокуроров, дело находилось на начальной стадии и подобные встречи были ни к чему.
Карл Роув, бывший заместитель главы администрации в аппарате президента, который жил в Остине, знал Армстронга лично и хотел ему помочь. Он посоветовал ему обратиться к Роберту Лускину – юристу Демократической партии, у которого имелись связи в Министерстве юстиции США. Он носил в ухе золотое кольцо, брил голову и ездил на крутом мотоцикле. Назвать шестидесятилетнего Лускина типичным вашингтонским адвокатом не поворачивался язык. В Вашингтоне все знали, что он был первым в Верховном суде адвокатом-мужчиной с сережкой в ухе, но популярности из-за этого у него не убавилось. Именно он представлял Роува в деле о раскрытии имени секретного агента ЦРУ Валери Плейм и смог его вытащить.
Армстронг нанял консультанта по антикризисным вопросам Марка Фабиани, седовласого юриста из Сан-Диего, который получил прозвище «тридцать три несчастья» во время работы в должности специального советника при президенте Клинтоне в начале 1990-х. После ряда громких скандалов Фабиани работал заместителем руководителя избирательного штаба и пресс-секретарем вице-президента США Ала Гора. Позже его фирма представляла Марион Джонс в деле с лабораторией BALCO.
Более того, Лэнс обратился за услугами к Джону Кекеру и его партнеру Элиоту Петерсу. Кекера сравнивали с хватким бульдогом. Он представлял в суде бывшего CFO[29]
обанкротившейся крупной энергетической компании Enron Corporation и специализировался на защите брокеров с Уолл-стрит в их сомнительных сделках. Пытаясь повлиять на ход расследования, Армстронг предлагал некоторым бывшим товарищам по команде оплатить расходы на адвокатов. Тайлер Хэмилтон отказался от его предложения: у него уже был адвокат Крис Мандерсон, к тому же Хэмилтон не собирался защищать Лэнса. Мандерсон четко дал понять своему клиенту, что, если Хэмилтон солжет перед большим жюри, он откажется от дальнейшего сотрудничества с ним. Он объяснил, что у Хэмилтона есть два варианта: либо говорить правду, либо отправиться в тюрьму. Хэмилтон и так не вызывал к себе доверия. Только он вернулся в спорт после дисквалификации из-за положительного теста на переливание крови в 2004 году, как его анализы снова оказались положительными в 2009-м. Он фигурировал и в испанской «Операции “Пуэрто”» 2006 года[30]. Даже на фоне остальных велогонщиков, широко применяющих допинг, Хэмилтон выделялся особенным пристрастием к переливаниям крови и допингу в целом, а Лэнс называл его допинговым экстремистом.Всем было известно, что Хэмилтон лжец. Любое его показание ставилось под сомнение еще и потому, что у него были личные счеты с Лэнсом: его бывшая жена Хейвен встречалась с Армстронгом вскоре после развода.
Прокуроры, правда, отметили: несмотря на то что он обманывал общество и даже близких друзей, он никогда не лгал на суде. Как они и рассчитывали, с официальной повесткой на руках Хэмилтон прекратил юлить. Ради своих секретов отправляться в тюрьму он не собирался.