Лэнс Армстронг, «Тур де Франс» и самый громкий скандал в истории спорта

В июле в лос-анджелесском зале федерального суда перед большим жюри Хэмилтон выложил все, что знал, в том числе что видел, как Армстронг принимает ЭПО. Заседание продолжалось около четырех часов, рабочий день жюри закончился, а конца допросу не было видно. Прокуроры предложили Хэмилтону давать показания без большого жюри, и он согласился. В присутствии личного адвоката Хэмилтон в подробностях рассказал Новицки все, что могло помочь расследованию.

Хэмилтон был рад наконец-то рассказать правду. Признавшись во всем правительству, он решил, что пора признаться всему остальному миру, и начал поиски издательства, которое согласилось бы издать его новую книгу.

Одним летним днем с утра пораньше Новицки пришел домой к Стефани Макилвейн. Он знал, что Макилвейн ездила к Армстронгу в больницу в Индиану, и был уверен, что она присутствовала при разговоре с врачами о допинге и что солгала под присягой в деле SCA. Она была дома с сыном; ее муж Пэт уже ушел на работу. Новицки в компании федерального следователя с порога безапелляционно заявил: «Вы солгали, и вам грозит тюрьма, вам лучше впустить нас сейчас для разговора. У вас большие проблемы». – «Извините, – ответила Макилвейн, – мне нужно связаться с адвокатом».

Через несколько недель она больше четырех часов давала показания перед большим жюри, упомянув о том, что вроде бы Армстронг признался в употреблении допинга в больнице. Она сказала жюри, что солгала Бетси, Дэвиду Уолшу, каналу ESPN, когда говорила, что помнит тот эпизод. На самом же деле до нее лишь дошли слухи, что Лэнс Армстронг принимает допинг, но никаких доказательств этого привести не может. У нее были трудные времена, и она придумывала про Армстронга истории, потому что странным образом ей от этого становилось легче. О содеянном Макилвейн сожалела. Она сказала, что никто в Oakley не принуждал ее давать те или иные показания в деле SCA, что она все придумала, чтобы от нее отвязалась Бетси.

Ее муж Пэт также провел много времени перед большим жюри. Прокуроры пытались выпытать правду о том, что руководство Oakley оказывало давление на его жену, но Пэт поклялся под присягой, что этого не было.

В середине июля Грег Лемонд тоже получил повестку. Он был вне подозрений, однако прокуроры хотели получить документы, которые фигурировали в деле против производителя велосипедов Trek. Тогда дело Лемонда обернулось для него неудачей, поэтому он был рад сотрудничеству с судом и надеялся, что эти документы окажутся полезными в деле против Армстронга, даже если не особенно пригодились ему самому.

Среди документов, которые Лемонд отправил федеральным прокурорам, были записи его разговора с Макилвейн, в котором она признавалась, что на самом деле слышала признание Армстронга в употреблении допинга тогда в больнице в 1996 году. Лемонд записал разговор из опасения, что Макилвейн вызовут для дачи показаний в рамках его дела против Trek и она будет пытаться защищать Лэнса. От Бетси он узнал, что Макилвейн заупрямилась и собиралась солгать на слушаниях.

Лемонд предложил свою помощь Флойду Лэндису. Теперь, когда Лэндис во всем сознался, он хотел ему помочь в урегулировании всех оставшихся правовых вопросов. Два адвоката Лемонда согласились представлять Флойда, и таким образом Лемонд с Лэндисом были теперь заодно в борьбе против допинга и против Армстронга.

Лэндис никого не посвящал в то, что параллельно работает над другим судебным делом. Он прекрасно понимал, что Армстронгу удавалось держать в тайне свои допинговые махинации благодаря связям и деньгам. Воспользовавшись правом частного лица осведомлять государство об известных ему правонарушениях других лиц, Лэндис решил составить иск против Армстронга и других ключевых фигур дела, в том числе против Тома Визеля, Билла Стэплтона, Йохана Брюнеля и Барта Кнаггса. 10 июня он на правах осведомителя собрал все документы, на основании которых можно было обвинить Армстронга и его ближайших соратников в обмане правительства при распоряжении деньгами US Postal. В договорах команды со спонсором существовал запрет на использование спортсменами допинга, а значит, команда нарушала федеральный закон о фальсифицированных требованиях, сознательно не следуя договоренностям в рамках государственного контракта. В случае если их признают виновными, они должны выплатить штраф, покрывающий расходы по контракту в трехкратном размере, то есть в общей сложности около 40 миллионов долларов.