Леонардо да Винчи

96. Эскизы разъяренных лошадей со свирепыми львом и человеком в центре.

На другом листе из этого альбома с лошадьми он продемонстрировал, что лошадь способна выказывать эмоции не хуже человека (илл. 96). Там изображены шесть лошадиных голов, и все выражают разные степени гнева. Некоторые скалят зубы и, как тот старый воин, насупливают брови и раздувают ноздри. А посреди этих четко прорисованных лошадиных голов более легкими линиями набросаны, как будто для сравнения, человеческая и львиная головы с теми же гримасами ярости, с оскаленными зубами, нахмуренными бровями и выставленными вперед лбами. Здесь перед нами нечто среднее между произведением изобразительного искусства и упражнением в сравнительной анатомии. Рисунок, начинавшийся как подготовительный эскиз (и в самом деле, некоторые намеченные здесь элементы вошли в батальную сцену, которую Леонардо потом начал писать красками), благодаря неподражаемому леонардовскому методу работы постепенно перерос в исследование мышц и сухожилий.

Чтобы напоследок напомнить себе о том, сколь разнообразны были интересы и увлечения Леонардо, перевернем лист с эскизами лошадей и посмотрим, что еще занимало его мысли в ту же самую пору. На оборотной стороне тоже имеется энергичный набросок лошадиной головы, а вот над ней — старательно воспроизведенное изображение Солнечной системы, где между Землей, Солнцем и Луной проведены линии проекции, объясняющие, почему мы наблюдаем Луну в разных фазах. В пометке рядом с рисунком Леонардо проанализировал оптическую иллюзию, которая заключается в том, что Луна, висящая над горизонтом, кажется значительно крупнее, чем когда она светит высоко в небе. Погляди на какой-нибудь предмет сквозь вогнутую линзу, и он зрительно увеличится, писал он, и «таким способом ты в точности передашь нужную атмосферу». Внизу той же страницы помещены геометрические изображения квадрата с нарезанными кусочками круга: видимо, Леонардо продолжал свои неустанные попытки преобразовывать одни геометрические фигуры в другие, равновеликие им по площади, и решать вечную задачу квадратуры круга. И кажется, на морде у лошади написано благоговейное почтение, словно она сама дивится рассыпанным вокруг нее свидетельствам поразительно разностороннего ума Леонардо[642].

Живописная работа

Леонардо так увлекся предварительными набросками, к созданию которых его явно побуждала не только необходимость подготовить эскиз будущей картины, но и страстное любопытство, что в работе он продвигался отнюдь не так быстро, как того желала бы Синьория. Однажды вспыхнул спор из-за оплаты. Когда Леонардо явился за ежемесячным жалованьем, казначей выдал ему несколько мешков с мелкой монетой. Леонардо отказался от мелочи: «Я не грошовый художник», — заявил он. Взаимное недовольство нарастало, и Леонардо даже занял у друзей денег, чтобы вернуть заказчикам все, что они успели ему выплатить, и прекратить работу. Но гонфалоньер Синьории Пьеро Содерини (брат того дипломата, который ездил на переговоры к Чезаре Борджиа) отказался принимать деньги назад и убедил Леонардо возобновить работу.

В мае 1504 года Леонардо подписал с Синьорией новый вариант договора, причем засвидетельствовал новый документ его друг Макиавелли. К тому времени медлительность Леонардо уже заставила флорентийцев не на шутку встревожиться, и в новый контракт они вписали особое условие, которое обязывало Леонардо возместить заказчикам все полученные деньги и передать в их распоряжение всю начатую работу, если он не завершит ее к февралю 1505 года. В документе говорилось: