Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны

Как представляется, сценарий власти Брежнева опирался на еще один элемент, наряду с доверием, заботой и фамильярностью, – поведение, зиждившееся на мужском сообществе. Это тоже было формой общения, подчеркивавшей спаянность и опору группы на совместную позицию, создававшей сильное чувство «Мы» и позволявшей видеть мир безопасным. Названный компонент более, чем другие, примыкал к практикам руководства при Сталине и Хрущеве. Внутренний круг партийного руководства, созданный в виде конспиративного сообщества, действовавшего в подполье и основанного на клятвенной преданности, считавший себя авангардом в борьбе, был со времен Ленина чисто мужским. Только одна-единственная женщина сумела стать членом Президиума или Политбюро, а именно Е. А. Фурцева при Хрущеве в 1957–1961 гг., прежде чем ей пришлось ограничиться должностью министра культуры. Политика была и оставалась мужским делом, и это тем более имело силу, когда собирались в неофициальной обстановке и шли на стадион или охотиться. Для Брежнева казалось несомненным, что мужчины преобразовывали мир, в то время как женщины украшали его работой по дому и своим присутствием в компании облагораживали ее. Напротив, встреча со своими товарищами в неофициальной обстановке в рамках мужского сообщества служила, казалось, двум целям: с одной стороны, торжественно праздновать нерушимое сообщество и на гендерном уровне, а с другой – стилизовать самого себя как вожака. Создается представление, что Брежнев, ссылаясь на свою роль мужчины, позволял себе то, на что не отваживался как партийный руководитель – открыто проявлять себя в роли первого и лучшего. То, что было слишком опасно с политической точки зрения, делала возможным гендерная роль – важничать как № 1 и выдвигать претензию на руководство: Брежнев стрелял лучше всех, обладал самыми красивыми женщинами и выглядел лучше всех.

Страсть к охоте

Как мы знаем, охота уже с 1920-х гг., когда ее целью было добыть пропитание для семьи, являлась большой страстью Брежнева, спортивный же аспект тогда не играл значительной роли. Сталин, насколько известно, не охотился. Вероятно, он слишком боялся покидать дом и получить «случайную» пулю. К тому же в 1951 г. Сталин из-за мнимых нарушений приказал закрыть несколько сот охотничьих хозяйств1433. При Хрущеве отношение к охоте принципиально изменилось. Во время своего визита примирения к Тито в Югославию в 1956 г. он узнал, что охота могла быть и общественным событием, в ходе которого Советский Союз показывал бы себя щедрым хозяином и в то же время делал возможным провести встречу в непринужденной обстановке. Тито пригласил советского лидера в старые королевские охотничьи угодья на острове Бриони с роскошным охотничьим замком, обученными егерями, дрессированными собаками и множеством дичи1434. Как контакт с Тито побудил Хрущева развивать советский туризм, так и поездка руководителя КПСС привела к идее создания в Советском Союзе нескольких охотничьих эдемов. Вероятно, этот характер протокольного общения на природе, когда охотник обут в грубые сапоги и держит в руке ружье, пришелся как нельзя более по нраву Хрущеву, с отвращением относившемуся к утонченному церемониалу и какому бы то ни было официозу. Он приказал создать четыре охотничьих хозяйства, пригодных и для дипломатов с Востока и Запада. Наряду с Завидово, расположенным в 125 км на северо-запад от Москвы по направлению к Твери, где в 1917 г., еще до революции, был основан частный охотничий клуб, национализированный в 1929 г., было создано по участку в Крыму и на Черном море, а также в заповедных лесах Беловежской пущи в Белоруссии недалеко от границы с Польшей. Когда Тито в ходе ответного визита приехал в 1962 г. в Крым, его уже могли пригласить на охоту по всем правилам1435.

Фото 19. Брежнев с убитым оленем. Завидово, 1977