Читаем Леонид Ильич Брежнев. Генсек великой державы времен счастливого застоя полностью

Русский литератор эмигрант Б.И. Бурсов считал, что людей без слабостей не бывает. Были они и у Брежнева: он был тщеславен, любил награды, которые всегда были заслуженными, любил похвалу в свой адрес. А кто ж ее не любит? Обладал мягким юмором, и его считали приятным собеседником. Вопреки мнению журналиста Мэлора Стуруа, который называл Брежнева «бойцом со стальными кулаками, но в бархатных перчатках», Леонид Ильич не имел железной воли Петра Великого, но имел довольно высокое самообладание и верил в свои возможности, хоть сомнения и колебания тоже посещали его. Сын Хрущева – Сергей Никитович писал в своих записках: «Брежнев был подвержен чужому влиянию: человеку сильной воли ничего не стоило подчинить его себе». Тем не менее Леонид Ильич не попал под влияние его отца – Никиты Сергеевича, и сумел добиться его отстранения от должности и самому занять его пост.

Один из политологов – К.Т. Мазуров, считал, что Брежнев «некомпетентный руководитель, не отличается качествами выдающегося деятеля». Журналист Р. Медведев дает еще более отрицательную характеристику Леониду Ильичу: «это своеобразный комплекс неполноценности и пародия на властелина». Один историк во время своего выступления в Союзе журналистов перед слушателями курсов рабочих корреспондентов сказал по этому поводу: «Это глубокое заблуждение политолога, у народа другое мнение». Это другое мнение оставалось в народе и через тридцать лет после смерти Леонида Ильича, когда в 2013 году во время опроса населения его назвали одним из лучших лидеров России ХХ века. Даже Ленин оказался на втором месте, а Сталин на третьем, последние два места разделили Горбачев и Ельцин, набравшие одинаковое количество голосов.

Подобно великому русскому писателю Федору Михайловичу Достоевскому, Леонид Ильич верил в добрые качества людей, в торжество справедливости, в победу разума над разрушительными силами природы и человеческим злом. Мстительности в его характере не было, но обиды помнил долго, иногда всю жизнь.

Имея русские корни, Леонид Ильич любил все украинское: украинские блюда, украинские песни, украинскую природу, украинских людей, украинскую речь, и сам до конца своих дней говорил с украинским акцентом – букву «г» произносил мягко, с придыханием.

Современники Брежнева находили его добродетельным. Зарубежный писатель юморист Бернард Шоу считал, что «добродетель состоит в умении управлять своими страстями». Но Леонид Ильич, будучи добродетельным, не всегда мог управлять ими. Был сентиментальным, мог и прослезиться над страданиями вымышленных героев романа.

Он не был «сухим буквоедом». Умел слушать собеседника и показать заинтересованность в беседе. Помимо партийной работы, интересовался литературой, живописью, любил высокое искусство, в картинной галерее подолгу стоял у картин великих мастеров. Из отечественных артистов любил Юрия Никулина, Вячеслава Тихонова и особенно Аркадия Райкина, артистическое искусство которого высоко ценил. Во время войны помог ему эвакуироваться с Украины на восток, а потом устроиться со своим театром в Москве.

Классическую музыку Леонид Ильич плохо воспринимал – не было музыкального слуха, но любил народные песни. Один из зарубежных деятелей (принц Филипп) перед посещением Советского Союза потребовал характеристику на Брежнева и получил такой ответ: «Это волевой и уверенный в себе человек, но не обладает блестящим интеллектом и не говорит по-английски, увлекается футболом и быстро ездит на автомобиле». На германского канцлера Вилли Брандта Брежнев произвел впечатление «живого, энергичного и жизнерадостного человека». Многие иностранцы ценили его как политика и дипломата.

Леонид Ильич всю жизнь занимался самообразованием. Был знаком с трудами австрийского психиатра Зигмунда Фрейда, которого на Западе считали классиком психоанализа. Леонид Ильич относился к учению Фрейда сдержанно. Труды этого ученого в то время в Советском Союзе были запрещены к переизданию.

Вкусы Леонида Ильича с возрастом менялись. В молодости любил сентиментальные песни, особенно одну из них:

Ах, зачем эта ночь так была хороша,Не болела бы грудь, не страдала б душа…

А в зрелом возрасте и в преклонном никогда не вспоминал о ней. Он полюбил другие песни.

После ранения нижней челюсти во время пребывания на фронте, у Леонида Ильича была нарушена артикуляция речи. К концу жизни этот дефект стал более выраженным. Сам Леонид Ильич связывал это с неудачно подобранным зубным протезом.

Великий французский писатель Виктор Гюго считал, что «величие человека состоит в его умственном развитии и высоких нравственных качествах». У Брежнева были и нравственные достоинства, и развитый ум. Эти качества и позволили ему достичь самого высокого поста в государстве и оставаться на нем почти 20 лет.

Глава 9. Военная служба

Счастье на стороне отважных.

П.И. Багратион
Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное