Лепестки Белладонны

Джек приподнял брови и широко распахнул глаза; испуг ярко контрастировал с его брутальным образом. Джек наверняка думал, что вывел ее из равновесия, но Мира всегда была на шаг впереди. Она отпустила его рубашку, отвернулась к зеркалу и поправила прическу.

Закончив приводить каре в порядок, Мира сказала:

– Если я одержима, то что насчет тебя? Почему играешь в мои игры?

Слова вылетели изо рта раньше, чем она поняла, что снова бросила ему вызов. Но в этот раз злость, исказившая любимые черты, не вызвала удовлетворения. Мира ретировалась в ванную комнату, прикрыв за собой дверь. Итак, Мира научилась выводить Джека на эмоции и поняла, как заставить его подарить ей поцелуй, но… Почему в животе не порхают бабочки? Почему нет радости, а сердце будто придавил булыжник? Осознание выбило из легких воздух: Джек ни разу не посмотрел на Миру как на свою жену.

«Вот в чем дело! Можно получить тело, но не сердце». Эльмира стояла у раковины, опираясь руками о белую керамику, и всматривалась в отражение. Зрачки стали больше, щеки – пунцовые предатели, а губы красные, словно она съела много спелой вишни.

«Эгоистичная, избалованная девчонка».

Верно, она дрянь. Мира понимала, если продолжит в том же духе, то сломает Джеку Льюису жизнь: разрушит его американскую мечту с милым домиком, аккуратной лужайкой и белым забором; на траве резвятся дети, а на светлой кухне любимая супруга готовит обед. Все это Мира отнимет у Джека, если продолжит быть одержимой и заставлять ей уподобляться.

Да что он, скучный женатик, может знать о любви? О ее любви.

На секунду захотелось расплакаться, но Мира знала, что Джек в комнате, и она скорее выпрыгнет в окно, чем покажет, как больно слышать его слова: «Это не любовь». А что любовь? Та райская жизнь, из которой она его выдернула? Привезла в Европу, вынудила приехать. Зашла так далеко.

Мира коснулась пальцами губ: те припухли от поцелуя.

– Что будем делать? – спросил Льюис, когда она вернулась в комнату и села на кровать. – Ты же понимаешь, что это неправильно? И продолжения не будет. Я люблю жену.

– Тогда можешь уехать прямо сейчас, я и билет могу купить, – блефует, конечно же, разглядывая пальцы в вечерних сумерках.

Он тоже сел на кровать, окутав Миру ароматом мыла и чистоты. Впервые от его запаха она не ощутила никакого трепета.

– Я не привык нарушать обещания, – сказал Джек. – Контракт подписан, во втором клипе я снимусь.

– Найду другого боксера. – Ей и правда хочется, чтобы он уехал? Конечно, нет. Но больно осознавать, что она для него пустое место.

– Тебе не нужен другой боксер.

Мира прикусила губу, чтобы подавить улыбку. Ей понравилась интонация, с которой он это произнес. В уверенном тоне сквозила… ревность? Нет, опасно думать о подобных вещах.

– Мне нужны деньги, и я подписал контракт, – добавил Джек.

Внутри Миры все раскрошилось вдребезги. В очередной раз.

– Короче говоря, дело в деньгах. Верно?

Льюис изумленно посмотрел на нее. Вскинул бровь и ответил:

– Разумеется. А произошедшее… – Джек дернул плечами, – ошибка.

Не показывая, как ее задели его слова, Мира беспечно сказала:

– При первом знакомстве ты спросил, почему меня зовут Белладонна… Надеюсь, ты понял почему. Я свожу мужчин с ума.

– Ты манипулируешь ими. Мной. Так нельзя, Мира, я не игрушка.

«Почему играешь в мои игры?»

Маленькая заноза! Джек был уверен, что контролирует ситуацию: позволил поцеловать его, только бы она поняла – взаимности не будет. А она начала выдвигать свои условия. Джек стоял, как оглушенный. Хотел проучить, но в итоге Мира добилась от него поцелуя.

Элизабет… Что подумает Элизабет?!

Главное, не допустить повторения ошибки. Через неделю он уедет, оставит безумие позади.

– Ты всегда была такой? Готова идти по головам и разбитым сердцам. Хотя… о чем я. Ты же рок-звезда. – Льюис сцепил ладони замком и смотрел на руки. Эти руки ее касались.

«Проклятье!»

Вопрос был риторическим, но Белладонна ответила:

– На самом деле нет. Мне повезло с учителем. Но везение относительное. – Мира поджала губы, предавшись воспоминаниям. Джек терпеливо молчал, и она вновь заговорила: – Его звали Дэвид. Восхитительный психопат: с виду адекватный, но душа темнее ночи. Он был моим музыкальным менеджером до Франка, но не сделал ничего, чтобы я стала знаменитой. Мы развлекались, пока ему не надоело.

– А сейчас? Что с ним?

– Скончался, наверное. У него было три страсти: музыка, наркотики и женщины. Думаю, что-то из этого его погубило.

– Ты тоже употребляла?

– Нет, и с женщинами я не спала. – Ее серые глаза насмешливо сверкнули в свете напольной лампы, напоминая два драгоценных камня. – Дэвид научил меня закрывать сердце и использовать людей. Разумеется, и он использовал меня, но едва ли мог представить, как его игры ценны. Поэтому, да, благодаря ему я добилась всего. Вряд ли он это планировал. Обещания остались обещаниями: Дэвиду нравилось развращать деревенских дурочек. Но я была хорошей ученицей и уроки усвоила.

– Расскажи о нем больше.