Лепестки Белладонны

Она недолго высматривала его смольную макушку, острый профиль, распахнутые голубые глаза и приоткрытые губы, в нижней вновь сверкал пирсинг-обманка. Ханс в шерстяном пальто и со спортивной сумкой на плече (тоже не любит чемоданы?) стоял посреди лобби отеля и искал ее взглядом. Дейзи сидела у Ханса на руках, а заметив Миру, тявкнула на весь зал.

– Ну почему она общается только с тобой?! – возмутился Ханс, когда Мира подошла и потрепала собаку по холке. – Дейзи, как это понимать?

– Из тебя собеседник не очень, – улыбнулась Мира. Она затеребила воротник кардигана, не зная, как себя вести.

Почему Ханс приехал? Чем она заслужила еще один шанс? Она бы на его месте простила хамское исчезновение? Как ей все объяснить?

Поток вопросов, из-за которых Эльмира стояла столбом посреди лобби, прервал Ханс:

– Тебя обнять? Ты выглядишь как человек, которому нужны объятия.

От теплоты в его голосе на глаза навернулись слезы. Мира прикусила губу, чтобы не разреветься, и коротко кивнула. Новый вопрос: как он так тонко чувствует ее желания? Ханс крепко обнял Миру и прижал ее голову к плечу. Окутал ароматом хвои. Она почувствовала на щеке растаявшие снежинки. Или лицо холодили слезы? Мира всхлипнула, прикрыв глаза. Ей хотелось, чтобы вселенная на миг остановилась, позволив сохранить давно утерянное чувство безопасности.

Момент прервала Дейзи, бесцеремонно заворочавшись в руках Ханса.

Эльмира отстранилась, вытерла щеки и гнусаво уточнила:

– Ты приехал ко мне в Рождество. Как же твоя семья?

Биттнер пошел к лифту.

– Я живу на пятом, – подсказала Мира. – Спасибо, что приехал.

Ханс кивнул и нажал кнопку. Со звоном дверцы закрылись, и, пока они поднимались на нужный этаж, Ханс ответил на вопрос:

– Мы провели хорошее рождественское утро. Мама обрадовалась, что я еду к девушке, а не на очередную тусовку. Линкольн ждет тебя в гости.

– А что сказал твой отец?

Ханс помрачнел. Он поудобнее взял Дейзи и поправил сумку.

– Ничего такого… Мы говорили о работе.

– Я приеду в Америку и надеру ему задницу, – буркнула Мира, открыв дверь ключ-картой.

– С удовольствием бы посмотрел на это, – хохотнул Биттнер, кинув сумку на пол. – Думаю, мы пришли к компромиссу. Прогуляемся? Дейзи нужно на улицу.

– Я рада, что вы с отцом поговорили, – сдернув куртку с вешалки и закинув на плечо сумку, сказала Мира. – Искренне рада за вас.

– А что ты забыла в Цюрихе? Или это давняя мечта – отпраздновать Рождество в Швейцарии с самым красивым мужчиной на планете?

Мира засмеялась и закатила глаза.

– Намечается новая кличка – Скромник.

Они спустились на лифте и вышли из отеля. Вечер выдался теплым.

– Какие у нас планы? – сменил тему Ханс. Он словно понял, что Мира не способна сейчас рассказать ему правду. – Знаю, ты и Франк покупаете вредную еду и смотрите «Реальную любовь», но, раз здесь я, может, ты бы хотела попробовать что-то новое? Что ты мечтала сделать в Рождество?

Мира забрала Дейзи из рук Ханса и зарылась пальцами в мягкую шерстку. Это действовало как лучший антидепрессант. Ханс протянул поводок, и Мира, пристегнув собаку, опустила Дейзи на землю.

Они направились в центр города, стараясь держаться подальше от толпы. Был вечер, и все в Цюрихе напоминало о празднике: украшенные гирляндами деревья, суматоха в магазинах, ароматы глинтвейна, выпечки и жареных каштанов. А на главной улице стояла огромная елка, украшенная кристаллами. Мира и Ханс свернули на улочку. Там на домах сияли яркие лампы в форме звезд.

Мира начала фотографировать увиденное, а Ханс повторил вопрос:

– Так что ты мечтала сделать в Рождество?

– Я бы хотела… – Мира задумалась, сфотографировав очаровательную Дейзи. Рыжая шерстка сверкала от мелких снежинок. – Я бы хотела… испечь булочки синнабон! И сварить горячий шоколад. И надеть дурацкий свитер.

– Принято! – Глаза Ханса заблестели. Азарт? Безумие? – Дай мне двадцать минут, и мы отправимся в сказку.

– О чем ты говоришь?

– Просто доверься мне. А пока волшебник трудится, погуляй с Дейзи.

«Волшебник» не обманул. Спустя двадцать минут перед Эльмирой затормозил черный «Опель». Когда переднее стекло опустилось, Ханс махнул рукой:

– Запрыгивай!

Любопытство на пару с морозным ветром подтолкнуло к автомобилю. Подхватив Дейзи на руки, Мира села на переднее сиденье.

Пару минут они ехали молча. Эльмира наслаждалась включенной печкой, а Ханс барабанил пальцами по рулю в такт музыке на радио. Дейзи свернулась клубочком и посапывала.

– Куда мы все-таки…

Мира осеклась, увидев знакомые очертания. Больница, в которой был Тристан. Что?.. Ханс узнал? Несмотря на тепло в салоне, у Миры похолодели руки. Она собиралась все рассказать, но позже…

– Мира? – Ханс вскинул бровь, повернув авто.

Они поехали дальше, и вскоре больница стала черным пятном. «Лангнау-на-Альбисе» – гласила надпись на указателе. Они приехали в пригород Цюриха, в небольшую коммуну с широкими полями и маленькими деревянными домиками. У такого домика Ханс и остановил машину.

– Отпразднуем Рождество здесь, – сказал он, припарковавшись. Открыл дверцу, выбрался, помог выйти Мире.

– Ай! – Она тут же провалилась по щиколотку в снег.