Лепестки Белладонны

«Главное, чтобы он не узнал, как важен мне, а то зазнается, – думала Мира, хмуря брови. – И что за новости он собирается мне сообщить?»

В голове крутились мысли: «Что сейчас делает Джек? Что он будет делать вечером? Может, встретиться с ним и убедиться, что он поверил в мою ложь? А вспоминает ли он о поцелуе? Джек, Джек, Джек…» Неудивительно, что Мира забыла о встрече с Франком и примчалась в студию звукозаписи в концертном костюме – платье с корсетом, высокие ботинки, – а также с блестками на щеках и в белом парике. Чертов парик, она хотела избавиться от чужих волос как можно скорее, но из-за встречи с менеджером перенесла поход в салон красоты на следующий день.

Кремовые тона и светлая мебель контрастировали с обложками музыкальных альбомов на стенах комнаты. Дэвид обещал, что когда-нибудь здесь будет висеть ее пластинка, но в итоге слова остались словами. Эльмира содрогнулась от воспоминаний и оглядела комнату в поисках Франка.

Но у окна стоял парень. Спрятав ладони в карманы темно-синих брюк, он запрокинул голову так, что черные пряди касались во´рота белой футболки. Солнце падало на его крепкие плечи и загорелые руки. Сердце Миры замерло, а следом – ускорило ритм.

– Тристан! Ты приехал! – Мира бросилась к парню и обняла со спины. – Зачем ты покрасил волосы? Где твои кудряшки? – уткнулась носом в его лопатки. – А фигура… Ты в свободное время штангу поднимаешь?

Эльмира готова простить Франку все. Вот чем был занят менеджер! «У меня для тебя интересные новости». Франк привез ей Тристана!

Когда парень обернулся, Мира застыла и опустила руки по швам. Собственные запястья показались тяжелыми, словно закованы в цепи.

– Ты кто? – спросила она и услышала в своем голосе детскую бестактность, будто незнакомец забрел в ее песочницу. – Ты не Тристан.

Парень улыбнулся. Его голубые глаза с любопытством посмотрели на Миру, будто в издевку напомнив, что у Тристана глаза такого же лазурного оттенка.

– Меня зовут Ханс. Я новый подопечный Франка. А ты Мира, да?

– Да, – отозвалась эхом. К тяжести добавилось смущение, жаром опалив щеки. Мира не смогла скрыть враждебность в голосе: – Что значит «новый подопечный»? У Франка один артист – и это я.

Ханс пожал плечами:

– Значит, он не сказал тебе…

– Не сказал что? – послышался веселый голос менеджера.

Мира и Ханс посмотрели в сторону двери; Мире ради этого пришлось обернуться. Когда она увидела довольного Франка, то захотела разгромить комнату. А менеджер прикрыл за собой дверь и воскликнул:

– О, вы познакомились, чудесно!

– Познакомились?! – Возмущение мешало Мире связно говорить. – Нет… Познакомь нас, будь добр!

Улыбка медленно сползла с губ менеджера.

– Началось, – вздохнул Франк.

Эльмира мерила шагами комнату. Ботинки глухо топали по ковру. Не верилось, что она перепутала Ханса и Тристана. Парни совершенно не похожи! Волосы у Ханса слегка вьются, в то время как у Тристана волосы кудрявые, легкие, словно пух, и светлые. Глаза Ханса голубые, но взгляд уверенный, с прищуром, как у Джека. Улыбка… не хотелось признавать, но и улыбка как у Джека: кривоватая, харизматичная. Телосложением Ханс больше напомнил Тристана: стройный и высокий, но нет необходимости сильно задирать голову при разговоре с ним, как это происходит с Джеком. Несмотря на худощавость, через ткань футболки заметен рельеф и крепкие мышцы на бицепсах.

– Что здесь происходит?! – Она поняла, что слишком долго смотрела на Ханса, и обратилась к Франку: – Ты издеваешься?! Поэтому не приехал вовремя?! Кто он такой?!

– Мирочка…

– Похоже, я тут лишний, – попытался пошутить Ханс.

Мира смерила его презрительным взглядом и кивнула:

– Да. Ты лишний.

– Мира! – одернул ее менеджер.

Эльмира задержала на Хансе взгляд и отметила, что его острые скулы побледнели. Она отвернулась. Плевать. Она часто говорит ужасные слова, и, если Ханс собирается остаться – а она надеялась, что нет! – ему стоит знать, кто такая Белладонна.

– Успокойся и перестань выпускать коготки, – миролюбиво начал Франк, устроившись в кресле. – Да, Ханс Биттнер – причина, по которой я задержался в Америке. Не перебивай, девочка! – прикрикнул Штольц, когда Мира открыла рот. Пришлось возмущенно цокнуть. Франк продолжил: – Ты моя главная звезда, не сомневайся, но всем нужно двигаться дальше. Я в состоянии вести два проекта, а ты получишь творческую свободу, о которой мечтала. Разве это плохо?

Он прав. Конечно, он прав. Мира соврет, если скажет, что ей не понравилось руководить проектом «Белладонна»: общаться с режиссером клипа, контролировать выступление на телеканале, но… Они команда. А Ханс – лишний. Мира задумчиво оглядела комнату: на столике поднос и две чашки, испачканные кофейными пятнами, сигареты, ключи от машины. Видимо, пока она не пришла, Франк и Ханс мило беседовали. Искоса глянув на Ханса, который по-прежнему стоял у окна, она подумала: «Ему, наверное, одиноко. Помню свои первые дни с Франком: бегает, суетится, жеманничает… Бардак. И еще я раскричалась как истеричка».