Лепестки Белладонны

В номере она кинулась в ванную, сдернула ненавистный парик, распустила волосы, сбросила ботинки, сняла узкое платье, включила воду. Под душем не стало легче, сердце рвалось из груди, словно Мира до сих пор бежала. Она сползла на дно ванны и закрыла лицо руками. От собственной наивности хотелось выть. Она же прекрасно знает, где Тристан! И что он никаким образом не может быть в Дрездене. Но пока Ханс не обернулся, пока не разрушил иллюзию, она верила в чудо.

Он повернулся… и с разочарованием Мира испытала что-то еще. Давно забытое, плохо знакомое. Мира убежала, потому что с ужасом поняла: Ханс в силах разгадать ее тайны.

Завернувшись в полотенце, она мокрыми пальцами взяла мобильный. От капель сенсорный дисплей не реагировал. Выругавшись, вытерла ладонь о край полотенца. Набрала номер. Позвонила. Слушала гудки.

– Ответь же, – умоляла. – Ответь! – Нервным движением заправила за ухо прядь волос. – Это был не ты. – Мира скатилась по стене, а голос перешел на шепот. – Не ты. Я думала… Я надеялась… – Она тряслась, будто стояла на ветру. Слезы душили горло. Мира на ватных ногах поднялась и посмотрела в зеркало. В свои серые глаза. Или в его голубые? – Тебя здесь нет, Тристан. Я же знаю это. Прекрасно знаю.

И она сбросила вызов.

Хриплый смех.

– М-м-м… да! – протянул мужской голос.

Мира вздрогнула и открыла глаза. Сон разбился на осколки, и она вновь оказалась в темной спальне номера. Одна. А за стеной смеялся Джек. Мира вскочила и приложила ухо к стене, чтобы лучше слышать.

– Детка…

На губах сверкнула улыбка. «Вот ты и попался, женатик. Заказал шлюху! – злорадствовала Эльмира. – Не оправдывайся. Это будет наш секрет. Я никому не скажу, только обещай: в следующий раз с тобой буду я».

Щека заболела, настолько сильно Мира прислонилась к обоям, но слов не разобрать, только бормотание Джека. Она огляделась и увидела вытяжку наверху стены. Вскарабкавшись на комод, Мира отодвинула решетку и теперь отчетливо слышала, о чем Льюис разговаривает с гостьей.

– Давай. – Он сосредоточен. Дыхание сбивчивое. – Давай…

Мира закусила губу, представив: его сиплый сексуальный голос обращается к ней. Но почему не слышно скрипа кровати? Ответных стонов? Что за бревно рядом с ним?!

– Джек, я не могу! По-идиотски как-то!

– Элизабет… – простонал Льюис возбужденно-разочарованно. – Я давно тебя не видел, я соскучился.

– Я тоже, милый.

– Расслабься. – Джек перешел на шепот. Мира едва расслышала следующие слова: – Я почти все, покрутись перед монитором, да… вот так…

Мира отпрянула от стены, словно та вмиг превратилась в горячую сковородку. Никакой другой женщины не было. Джек общался по видеосвязи с Элизабет Льюис! Сейчас… здесь… получив свободу… Он думает только о жене! Гребаная идеальная блондинка Элизабет!

Миру затрясло. Она ринулась в ванную. Отражение в зеркале вызвало отвращение: покрасневшие глаза, дрожащие губы. Выдохи рваные, воздуха недостаточно. Мира открыла шкафчик слева от раковины. Ножницы для маникюра прислонила к запястью в небольшой отрезок голой кожи между двумя черными татуировками. Старые привычки. От частого дыхания кружилась голова. Полоснуть – и станет легче. Всегда становилось. Мира вновь посмотрела в зеркало. Волосы прилипли к мокрым от слез щекам. Когда она успела заплакать? Выругавшись, кинула ножницы в раковину. Чертов Джек. Чертов Ханс. Чертов Франк. Франк! Он во всем виноват. Какого хрена он позволил притащить в Дрезден ее одержимость – Джека Льюиса? И какого хрена Франк привез этого… Выскочку?!