Лепестки на волнах

– Тебе удалось оторваться от твоих бесконечных дел? – с улыбкой спросила Арабелла, подходя к мужу.

– Я соскучился по вам, – Питер склонился к руке жены, целуя ее пальцы.

– А мы – по тебе. Я очень соскучилась…

– У вас все благополучно? – он задержал ее руку в своей, пристально глядя в лицоАрабеллы.

– Да, вот только Фуэго…

– Что с ним? – нахмурился Блад.

Дочка вновь подскочила к ним, и Арабелла ответила:

– Позже мы поговорим о нем.

– Кстати, завтра мы приглашены на свадьбу дочери мистера Эдварда Грейса, – обронил Блад, беря Эмили на руки.

– Завтра? И ты говоришь об этом вот так, мимоходом? – возмутилась Арабелла. – Ах, Питер, у меня нет подходящего к такому торжеству платья…

– Ты прекрасна в любом наряде, дорогая, – любезно заметил Блад, – Да и церемония не предполагается пышной из-за траура по погибшему брату мистера Грейса.

* * *

Поцеловав Эмили и пожелав ей доброй ночи, Арабелла поднялась на второй этаж и подойдя к кабинету мужа, толкнула дверь.

Блад склонился над расстеленными на столе чертежами, задумчиво покусывая мундштук погасшей трубки. Он услышал, как скрипнула дверь, и поднял голову.

– Прости, душа моя, я совсем перестал бывать дома, – сказал он, отложив трубку в сторону, и встал из-за стола. – В Кингстоне закладывают новую улицу, на холме, с северо-западной стороны города. Оттуда открывается прекрасный вид на залив. Я хочу купить там небольшой дом, – его губы тронула слабая улыбка. – Думаю, тебе понравится. Если ты, конечно, согласна приезжать туда.

– Согласна, – ответила Арабелла. – Пусть даже вид и не отличался бы красотой.

Блад подошел к Арабелле и положил руки ей на плечи, и она, прижавшись к мужу, склонила голову к нему на грудь. На мгновение ей вдруг захотелось отложить разговор о Фуэго, но она упрямо проговорила:

– Питер, нам нужно обсудить еще кое-что…

– Да, я помню. Что там стряслось с конем?

– Фуэго все никак не привыкнет к новому месту, Тони не справляется.

– Сильная привязанность к одному хозяину – не редкость у андалузцев.

– Полагаю также, что тебе некогда его приручать.

– Некогда, – согласился Блад. – К тому же, Сэр Гай меня вполне устраивает.

– А если вернуть Фуэго дону Иларио, раз тебе он не нужен?

– Невозможно. Дон Иларио воспримет это как оскорбление. И я не могу ни продать его, ни передарить.

Арабелла высвободилась из объятий мужа:

– И все же придется решить его судьбу, пока он не изувечил конюха или не случилось еще какого-то несчастья.

– Хорошо, я подумаю. А Тони следует быть осторожным.

– Будь добр, – сухо сказала Арабелла. – Фуэго может погибнуть, он и так уже отказывается от корма.

Блад нахмурился, по его лицу пробежала тень:

– Дорогая, я сожалею, что с Фуэго так вышло, но это всего лишь конь, хотя и очень ценный…

– Всего лишь?! – возмущенно воскликнулаАрабелла, ощущая прилив гнева – в ней словно стремительно распрямлялась доселе незаметная тугая пружина.

– Да, Арабелла, – твердо ответил Блад.

– Питер, я не могу поверить, что это говоришь ты! – она даже отступила на несколько шагов от мужа, неприятно задетая его словами. – Разве ты не возился со щенками и котятами, которых Эмили притаскивала к тебе?!

– Я же сказал, что подумаю, – он встретился глазами с гневным взглядом жены и глубоко вздохнул: – Вижу, что ты не согласна со мной. Арабелла, я прошу тебя ничего не предпринимать. Пообещай мне. Жеребец опасен.

Арабелла с минуту молча смотрела на него, затем ответила, не скрывая досады:

– Хорошо. Я обещаю… не подвергать себя опасности.

* * *

– Арабелла, – тихо позвал Блад и тронул ее за плечо.

Арабелла продолжала ровно и глубоко дышать, но по напряженной позе он догадывался, что она не спит.

«Как, впрочем, и в другие ночи, – сказал он себе, – просто мне было проще считать иначе».

Медленно выдохнув, Блад убрал руку. Арабелла, его жена, свет, озаривший его жизнь, нежное весеннее утро… Она обижена и разгневана на него, и дело не только в Фуэго. Он был благодарен ей – за ее терпение и ненавязчивую заботу, за то, как она оберегала его покой в те краткие часы, которые он проводил дома. И за то, что она ни о чем не расспрашивала его.

Чертово землетрясение! Масштабы катастрофы были столь велики, что он с величайшим трудом удержал ситуацию в своих руках. Люди ожидали его решений, и в их глазах ужас мешался с надеждой. А он, беспрестанно сталкиваясь с невыразимым горем и самой черной подлостью, привык подавлять собственные гнев и отчаяние.

Колоссальное напряжение, в котором он пребывал, оставило ему слишком мало душевных сил на нежность и ласку. В какой-то момент он осознал, что отдалился от жены, и это встревожило его. Он видел, что их отчуждение ранит Арабеллу. Но… наступал новый день, и очередной оползень перекрывал только что восстановленную дорогу или сбежавшие во время землетрясения негры-рабы сжигали плантации тростника или угоняли скот.

Тем досаднее эта глупая ссора. Взбрело же в голову дону Иларио подарить ему Фуэго! Его надо как можно скорее убрать из конюшни. Эмили, у которой недавно появился пони, может нечаянно забраться к жеребцу в стойло. То или иное решение найдется – это не столь важно.

Но Арабелла…