Лепила [СИ]

Впрочем, тут же, переваливаясь, как олимпийский мишка, выбежала и Мурадян — пожилая армянка, работавшая на «Скорой» последний год до пенсии, — на ходу заполняя капельницу. «Капельница», в общем–то, название бытовое, хоть мы и сами по привычке обзываем так систему для внутривенных вливаний. Хотя в данный момент мне, скорее, нужна была «струйница». Мельком заметив, что система без фильтра, стало быть, кровь через нее не очень–то перельешь, ну это ладно, потом, если что, заменят, я критически глянул на иголку. М-да… Мне сейчас было нужно нечто более широкое, чем стандартная иголка, с диаметром просвета 0,8 мм, коими оснащены большинство систем. Хотя бы периферический катетер 15 — 17 q, ну 19, а еще лучше — подключичку ему загнать, диаметром 1,4, чтобы бутылку в 3 минуты под давлением перепустить, а не с этой «циркалкой» возиться. К тому же, игла имеет «странное» свойство прокалывать вены, а с ними–то у нас, мягко говоря, проблема.

— Блин, в приемном отделении «периферийки» есть, позавчера только подкалывались, почему на «Скорой» «голый вассер»? — накинулся я на Арамовну — та лишь виновато развела руками — кончились мол. Кончается обычно, тогда, когда не начиналось. Ну, не хочет наша «Скорая» работать с инфузией, как не стыдим мы их с Семенычем. Хоть стреляй! Привыкли работать по старинке — загрузили больного — и: гони ямщик! «Ну и сам виноват!» — обругал я себя мысленно, — «… давно их надо было построить «по–серьезному»". Нинка укатилась за катетером, подгоняемая моими нетерпеливыми «давай, давай, давай». Арамовна же положила жгут на ближайшую к ней, правую руку, Винта. Вены у него когда–то, сто лет назад, еще до ранения, были, однако когда Арамовна туго затянула резиновую полосу, на руке не то, что ничего не набухло — даже не посинело. Несмотря на то, что Арамовна отчаянно хлопала по молочно–белой руке, доступ к вене упорно не желал проявляться.

— Нэ знаю, куда колоть — беспомощно посмотрела она на меня.

Тут вернулась Нинка, держа катетер в руке, как Данко — сердце. Уже через прозрачную крышку я увидел, что катетер с белым клапаном, стало быть, 17q. Кивнув ей в знак одобрения, я обеими руками схватился за пояс темно–зеленых брюк и резко дернул, так что пуговицы «выстрелили» в сторону ойкнувшей от испуга Нинки. Сдернув брюки до колен, я следом спустил и фиолетовые трусы с изображениями обезьян, совокупляющихся в разных позах. Кровь пропитала и их, будто Винт старался смыть подобное непотребство со своего нижнего белья. Где там у тебя, парень, бедренная артерия? Я нащупал слабый пульс в паховой складке и, взяв катетер, предварительно извлеченный Нинкой из упаковки, зубами сдернул с него защитный пластиковый колпачок, выплюнув его в дальний край салона, где он благополучно и провалялся два месяца, пока Инна не пожаловалась, что ей что–то упирается в затылок. Пальцами левой руки немного отдавив в сторону артерию, вернее, ту нитку, которая изо всех сил пыталась не порваться под моими пальцами и отступя на сантиметр ближе к середине, под углом в 450 я вонзил катетер, медленно продвинув его по направлению к голове. Да где ж ты…. О! В прозрачную канюлю нехотя вползла темная капля. Теперь катетер — вперед, по иголке — направителю, как по рельсу, пластиковые крылышки — разложить, система? Я, не глядя, протянул руку, кто–то, Нинка или Арамовна, услужливо вложил в нее пластиковую трубку, и я подсоединил ее к уже установленному катетеру. Открыв зажим, я дал возможность струей литься из бутылки физиологическому раствору. Прификсировав «крылышки» катетера к коже пластырем, я позволил себе чуть–чуть перевести дух. Теперь можно и ввести что–нибудь.

— Что у вас из гормонов — спросил я Мурадян.

— Прэднизолон.

— Ладно, давайте хоть преднизолон. Сто, … нет лучше сто двадцать миллиграммов.

Тут подоспел и Денис: с чемоданом в одной руке и ящиком дефибриллятора — в другой. Он очумело воззрился на меня, — наверняка приняв за того тяжелораненого, с геморрагическим шоком, к которому его вызвали. И впрямь, видок у меня был еще тот: я стоял полуголый, весь перемазанный чужой кровью, так что немудрено было и перепутать. Я наскоро обрисовал ему ситуацию и посоветовал:

— Давай быстрее кровцы ему, на растворах не вытянем, он почти все потерял.

— А какая у него? — широко распахнул он глаза за стеклами очков.

— А я откуда знаю? — разозлился я. — Или ты думаешь, что я по пути ему группу определил, прямо на приборной панели? Первую минус давай, у нас там ее 900 миллилитров, по–моему, если ты ее еще ее кому — нибудь не зафигачил!

— Нет я никому…. А как — без определения?