Лермонтов и христианство

«Покажи мне кого-нибудь, кто не был бы игрушкой своих страстей», – говорил шекспировский Гамлет. Не будем с ним спорить, но для Лермонтова пороки человека всё же не были предметом лишь «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет». В своей совокупности они составляли для него объект, достойный серьёзнейших «лабораторных» исследований, ибо были следствием изменений души человеческой в ходе её «здешних» эвольвентных изгибов. Неизбывные в истории и глухие к морали, пороки виделись поэту следствием (некой отправной точкой) не пройденного человеком духовного отсчёта… Погружённый в изучение внутреннего человека в его связи с Абсолютом (у Гегеля – Мировой Дух, у Шопенгауэра – Воля, у Фихте – «Я».), Лермонтов являл собой редчайший в истории сверхиндивидуальный интеллект, наделённый собственными познавательными способностями. Это была личность, которой в моменты наивысшего духовного озарения открывалась способность созерцать элементы абсолютной истины. В эти минуты, очевидно, и выстраивалась в его душе та «лествица», по которой исихасты хотели соединиться с царствием небесным. Именно это – выстраданное в миру и закалённое в вышних битвах трансцендентное (или, по С. Франку, – трансрациональное) ощущение источника бытия, Лермонтов «переводил» в образы и поэтические формулы. Эта способность человека познать доступную ему истину, не пересекающуюся с божественной, но смежную с ним, была замечена в древние времена, а в Средние века получила наименование «двойственной истины». (Доп. XIII) Печальные думы, догадки, предведение и предвидения поэта подтвердились ближайшими десятилетиями, в «указанных» Лермонтовым качествах продолжая раскрываться вплоть до настоящего времени. Ясно, что под всем этим была реальная историческая основа.

После Великой французской революции маховики истории заработали быстрее, а духовная жизнь европейского мира пошла трещинами, которые по мере ускорения научно-технического прогресса становились всё шире и глубже. Политические и социальные преобразования, несмотря на их объективную полезность, привели к тому, что в цивилизованной Европе стали возникать духовно выхолощенные «островки». Увеличиваясь в числе, они способствовали возникновению индивидуализма глубоко разочарованных, наиболее талантливые из которых умело вскрывали множащиеся прецеденты парадокса и абсурда. В конце XIX в. таковое положение дел нашло своё подтверждение в сочинениях Фридриха Ницше, восставшего против канонов «правильного», в пределах человеческих несовершенств, социума, а шведский писатель Август Стринберг выразил накопившиеся противоречия в ясной – особенно теперь – формуле: «Я ищу Бога, а нахожу дьявола»…

И не только мятущиеся философы и писатели – «дьявола» нашла для себя вся цивилизация западного поветрия. Набирающий силу и скорость прогресс через создание новейших технологий и модулирование новых политических и общественных отношений определил человеческое бытие в русло дробной многофункциональности. Первыми, естественно, пали нравственные нормы, социальные регуляции и общественные связи. Многомерный прогресс, с одной стороны, изолировал от людей прежние духовные и этические откровения, с другой – распространил своё влияние на многие сферы интеллектуальной и творческой деятельности. Ясно, что Российская империя не могла и не осталась в стороне от всех этих процессов. Однако истинно «чёрный год» настанет для России вскоре пожара I Мировой войны (1914–1918). Раздуваемый в недрах Европы, со времён Великих Географических Открытий алчущей новых колоний, именно в Российской империи он разгорелся с чудовищной силой. Этот – по своим причинам и следствиям сверхисторический пожар дотла выжег из душ людей иллюзии поступательного развития всей европейской цивилизации.

Вспомним не столь уж давние её проявления.

К началу XX в., едва успев разлиновать на карте «цивилизацию» колоний, рабов и сибаритов, «мир» этот утвердил себя на паланкине индустриальной культуры. После Французской революции «европейский мир» отнюдь не успокоился, ибо не исчерпал себя в оных. С середины XX в. наступила следующая стадия «выяснения отношений», подчёркнутая индустриальным прогрессом. Поняв, что все проблемы в человеке, служители «прогресса» решили избавиться «от проблемы». И точно: в шуме приводных ремней индустрии развлечений последнего века не слышатся уже перебранки разноголосых и непоследовательных христианских конфессий. Им на смену пришла империя «нового сознания».

Выраженная в наркотиках, сексе и цифровых социальных сетях, она стирает не только личность, но и сущность человека.