Лермонтов. Тоска небывалой весны

Еще одной причиной для беспокойства Елизаветы Алексеевны было то, что Мишу женят. К «женитьбе» он сам подал ей повод. На одном из балов встретил Катю Сушкову, с которой не виделся свыше четырех лет. Катя переменилась – это была уже дама, искавшая мужа. Ее кавалеры, которыми хвасталась в юности, больше не интересовались ею, и на балах Катя стояла в сторонке. «Беспечно болтала» с каким-нибудь новичком, на самом же деле ждала, что ее пригласят на танец. «Я с некоторого времени принялась курить трубку и сигары, но не по вкусу, а оттого, что от них мне делается дурно, я докуриваюсь до бесчувствия и тогда забываю свои душевные страданья».

В мае 1833 года Сушкова приезжала в Москву на свадьбу одной из своих кузин. «Свадьба была блистательная, молодые казались счастливыми, обеды и балы обыкновенной чередой сменялись один за другим. На прекрасном бале молодых мне пришлось протанцевать раза три с каким-то очень молодым человеком; мне его представили, я не расслышала его фамилии, да и не осведомилась о ней после продолжительной мазурки, хотя разговор моего кавалера нравился мне проблесками чувства и наивного удивления, внушенного ему мною».

Кавалер этот вскоре исчез с ее горизонта, и Катя сумела увлечь Алексея Лопухина, который окончив университет, служил в Синодальной конторе:

«Мы все дни проводили втроем в кабинете Лопухина: читали, болтали… Гуляли, катались всегда вместе. Изредка, бывало, заглянет к нам старушка – мать Сашеньки Верещагиной, но избалованная дочка, без дальних околичностей, спроваживала ее словами: “Maman, пошли бы к себе наверх, вам там спокойнее”.

Дни, проведенные с Сашенькой, были для меня днями счастия, потому что я искренно ее любила и слепо верила ее дружбе; но скоро, слишком скоро последствия доказали, как много я в ней ошиблась и сколько горя, слез и разочарования принесла мне ее лицемерная дружба, а может быть и совсем сокрушила мою судьбу».

Алексей Лопухин не на шутку увлекся тогда Сушковой. Для Кати он был выгодной партией – пять тысяч крепостных. Сашенька Верещагина знала, что отец Алексея и сестры не хотят этого брака; не хотела его и Сашенька, «милая кузина», вместе с которой Катя Сушкова велела испечь для Миши булок с опилками.

Какое-то время родственники надеялись, что Алексей передумает, однако он был настойчив и через год поехал в Петербург знакомиться с дядей и теткой Кати. Тогда и навестил Лермонтова в военном лагере. Теперь Лопухин опять собирался к Сушковой – делать официальное предложение. Верещагина написала Лермонтову и очень просила отговорить друга. Это была неприкрытая ревность с ее стороны: Сашеньке минуло 25 лет, а жениха до сих пор не нашлось.

В это время и встретил Сушкову Михаил Юрьевич на одном из балов. Он сделал все, чтобы влюбить в себя Катю: выказывал к ней самые пылкие чувства, уверял, что Лопухин глуп и что Катя будет скучать с ним всю жизнь. Подтрунивал: «Зато у Лопухина пять тысяч душ!»

Лермонтов затмевал собой Лопухина, здесь и сравнивать было нельзя. Катя влюбилась и отказала Алексею; после чего получила анонимное письмо, из которого поняла, что Лермонтов только морочил ей голову. Письмо написал сам Лермонтов, изменив почерк.

Свадьба Лопухина и Сушковой не состоялась. Но интрига, в которую Лермонтова втянула Сашенька Верещагина, закончилась куда печальнее для него самого, чем для Кати. Узнав от петербургских кузин, что Лермонтов на балах только с Сушковой, помня его юношеские ухаживания за Катей, Варенька Лопухина дала согласие выйти замуж за Бахметева, человека намного старше ее: «для бедной Тани все были жребии равны».

«Бахметеву было 37 лет, когда он задумал жениться и стал ездить в свет, чтобы высмотреть себе невесту. Выбор его колебался между несколькими приглянувшимися ему барышнями, и он молился, чтобы господь указал ему, на ком остановить выбор. В этих мыслях он приехал на бал в Дворянское собрание и подымался по лестнице, когда, желая обогнать его, Варенька Лопухина зацепила свой бальный шарф за пуговицу его фрака.

Пришлось остановиться и долго распутывать бахрому, опутавшую пуговицы со всех сторон… Николай Федорович усмотрел в этом несомненное указание свыше – и посватался. Человек он был с большим состоянием и безупречной репутации. Не знаю, кто повлиял на бедную Вареньку, но предложение Бахметева было принято» (О. Н. Трубецкая).

«Мы играли в шахматы, человек подал письмо; Мишель начал его читать, но вдруг изменился в лице и побледнел; я испугался и хотел спросить, что такое, но он, подавая мне письмо, сказал: «Вот новость – прочти», и вышел из комнаты. Это было известие о предстоящем замужестве В. А. Лопухиной (Аким Шан-Гиреи).