Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

Оле-Лукойе положил правую руку на сердце, делая глубокий вдох, чтобы прийти в себя. Он чувствовал, как его тело бьет мелкая дрожь. Стоять было трудно. Из-за такого потрясения ноги стали ватными и вовсе не слушались.

— Совсем не бережешь старика, — выдохнул он, — мне надо присесть. Где мой корвалол?

Чондэ принялся хлопать себя по карманам, словно бы действительно пытался отыскать корвалол, а может быть что-то еще.

— Ох, кажется в пальто оставил…

— Хватит придуриваться! — оборвал его Исин, скрещивая руки на груди, от чего снова чуть не потерял равновесие. — Симулянт!

— Почему сразу симулянт? В моем возрасте часто сердечко пошаливает и давление скачет…

— В каком еще твоем возрасте? — крикнул молодой человек. — Да тебе сколько? Чуть за двадцать? Это еще не старость…

— Если быть точным, прямо очень-очень точным, мне почти 200 лет, я ископаемое. То, что я не разваливаюсь от дуновения ветерка — уже чудо.

— Почти 200? Это плюс-минус лет так 150? — усмехнулся Исин.

— Это плюс-минус лет 5-10! Я начал работать на этой должности, когда не то что тебя, твоей пробабки еще в проекте не было, а ты смеешь так со мной разговаривать! Почему я вообще пытаюсь тебе что-то доказать?

— Потому что ты симулянт, — радостно вскрикнул Чжан Исин и залился детским солнечным смехом.

— Вот сейчас кому-то задницу как надеру! — Оле-Лукойе состроил показательно злое выражение лица и грозно нахмурил брови, протягивая руку к молодому человеку, намереваясь схватить его.

— Если поймаешь, разумеется! — с широкой улыбкой крикнул парень и, откинувшись назад, нырнул вниз, еле успевая развернуться у самой земли, чтобы взлететь. Он уже и не помнил, какой дискомфорт причиняли ему крылья. Не помнил и о своих проблемах с управлением. Ему было наплевать, потому что он снова чувствовал это. Ребенок в нем был счастлив, и это было самое главное.

— Тебе все равно придется вернуться, рано или поздно ты спустишься, и тогда… — потрясая кулаком, кричал Оле Исину вслед.

— Я не сдамся без боя! — складывая руки рупором, кричал ему в ответ Чжан, и снова смеялся. Смеялся потому, что видел по-старчески добрую, согревающую улыбку на губах Чондэ, и от нее становилось внутри тепло. И если бы только эта ночь могла бы длиться вечно, если бы она только не заканчивалась, Исин бы без сомнения стал самым счастливым человеком на земле.

Интересно, как бы сложилась жизнь Исина, не встреть он Чондэ? Интересно, что он будет делать дальше? Как он будет справляться со своей жизнью, когда ему открылось то, что открылось. Это не та история, которую можно рассказать, а если и рассказать, мало кто поверит. Исин знал, что ему придется справляться со всем самому. И с болью, и с горечью, и со страхом, который непременно охватит его, когда он в полной мере осознает свое предназначение, а рядом не будет никого, кто бы мог успокоить его. Если честно, уже сейчас от этих мыслей к горлу подступала тошнота. И что же ему делать, когда уйдет Оле? Как он сможет справиться со всем потоком чувств и эмоций, которые обрушатся на него? Сможет ли он засыпать после этого по ночам? Сможет ли продолжать жизнь, как и раньше? А вдруг у него поедет крыша? А насколько все происходящее сейчас реально? Ведь достоверность этого определить нельзя, если есть только два участника, и один собирается слиться неизвестно куда. То, что видел, слышал, чувствовал один — не доказательство. Объективная истина существует на соприкосновении множеств версий от разных людей. Если Исин вдруг задумает кому-нибудь сказать о том, что с ним случилось за эту неделю, на него в лучшем случае странно посмотрят, в худшем — закроют в комнате с мягкими стенами. Не то, чтобы он был очень буйным, но когда человек называет себя Смертью, его так и хочется закрыть в каком-нибудь безопасном для окружающих месте. Исин не знал, как сможет совладать со всей этой ситуацией сам, но пообещал себе держаться.

— Оле! — Исин взмыл к самому небу, а потом спикировал вниз, делая круг над крышей. — Почему ты не летаешь?

— Что? — Чондэ вскинул бровь. — Может еще и барашка нарисовать попросишь?

— При чем тут это? — не понял молодой человек, зависая в воздухе рядом с Оле.

— Вопрос прозвучал по-детски глупо, — пожал плечами Оле-Лукойе, — эй, брысь отсюда, не создавай сквозняк!

— Оле! — принялся канючить Исин. — Ну, Оле! Ну, давай вместе. Сделаем кружок над деревней. Без тебя скучно, да и далеко не улетишь. Не хочу нарезать круги вокруг дома, это скучно! Это как ездить на велосипеде вокруг двора. Сначала весело, а потом так себе удовольствие.

— Детям нравится, — спокойно произнес Чондэ, опуская голову, потому что поток воздуха бил ему прямо в лицо.

— Что?

— Кататься на велосипеде по двору. Их вполне устраивает.

— Нет. Ты просто не спрашивал, — твердо заявил Исин, кривя губы. — К тому же, я уже не ребенок и меня такой расклад вовсе не устраивает.

— Все-то тебе не так, — вздохнул Оле, чуть поднимая голову, чтобы посмотреть на молодого человека. — Был ли хоть один раз, когда ты был доволен всем? Потому что я не могу припомнить ни один.