Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

— И что в итоге? — Лухан повертел в руках бумажную обертку от кекса и стал ее аккуратно складывать. — Чем все закончилось? Вы поссорились? Разошлись?

— Мы…

Чондэ поджал губы. Ему потребовалось снова приложиться к бутылке, потому что он был просто не в состоянии закончить свою историю. Прямо как в жизни. Это было слишком сложно, чтобы обойтись без алкоголя. Это было по-настоящему невыносимо, чтобы справиться с этим самому. В одиночку. Ситуация казалась безвыходной. Она с самого начала была таковой. И чем дальше он продвигался, тем больше начинал в этом убеждаться. Преодолев одну преграду, он обнаруживал за ней другую, еще больше и прочнее.

— Мы поссорились и разошлись…

— И что ты ему сказал? Что не любишь его? — Лухан произнес это без интереса, будто спрашивал для проформы. Он, кажется, уже и сам знал, чем все это закончилось. Они поссорились и разошлись, какая разница, говорил ли он о своих чувствах или нет. Это не изменит факт.

— Для начала я умер, — на выдохе произнес Чондэ, делая последнюю затяжку, прежде чем затушить сигарету и выбросить ее. — В нашу предпоследнюю встречу. Думаю, в этом была причина нашего недопонимания, а вовсе не в чувствах…

— Ты… что? — ошарашенно вскрикнул Лухан, поднимая взгляд на Кима. Он ослышался. Чего-то недопонял. Чондэ произносит что-то как «умер». Это наверняка языковой барьер.

— Я инсценировал собственную смерть, если быть точнее, — стыдливо опуская голову, произнес парень, нервно пробегая пальцами по куртке. Так непривычно было не чувствовать в такой напряженный момент под подушечками пальцев плотную ткань пальто.

— Ты, прости, что? — только и смог выдавить Лухан, не в силах осознать сказанного.

Чондэ повернул к нему голову, снял очки и пронзительно посмотрел в глаза.

— Смерть свою, говорю, инсценировал, — легко и вкрадчиво пояснил он.

Лухану потребовалось время, чтобы переварить эту мысль. Это было просто уму непостижимо.

— Ты в своем уме? — почти шепотом произнес он. — Инсценировал собственную смерть?

— Согласен, звучит немного странно…

— Немного странно? — не совладав со своим голосом, выкрикнул Лухан. — Это не звучит немного странно. Это звучит абсурдно! Это и есть абсурд! Как тебе такое в голову пришло вообще? Даже если отбросить то, что это невообразимо и глупо даже на стадии идеи, не только на стадии воплощения, как ты вообще… Я имею в виду, если абстрагироваться от этой ситуации, от того, что ты инсценировал свою смерть, и допустить, что это не странно, то… Чем ты думал? Ты хоть понимаешь, какой это плевок в лицо Исина, когда после всего он увидел тебя живым и здоровым? Это же насколько ты не хотел быть с ним, что даже собственную смерть инсценировал? Вот так он должен был думать! Так что не удивляйся, что у вас ничего не срослось. Поступи бы ты так со мной, я бы лично закопал тебя заживо за такие выкрутасы!

Лухан замолчал, тяжело дыша. Он выпалил это практически на одном дыхании. Его неожиданно охватило негодование, примерно в половину того, какое было бы, поступи Чондэ так с ним.

— Ну, если бы он не был сыт по горло другими моими выкрутасами, уверен, он бы именно так и поступил, — Ким тяжело вздохнул, опуская взгляд, и посмотрел на полупустую банку алкоголя. — Может это и к лучшему…

— К лучшему что? — не понял Лухан, который еще не отошел от предыдущей новости.

— Что мы разошлись, — тихо произнес Чондэ.

— Знаешь, это не мне судить…

— Просто посмотри на меня, Лухан, — прервал его парень, указывая движением руки на себя, — Минсок прав, я не лучший пример для подражания. Не лучший брат, друг, любовник.

— Никем из этих вариантов ты мне не был, так что я не то что сравнивать, даже хоть какую-то оценку дать не могу…

— Да не в этом же дело! — отмахнулся Чондэ. — Не нужно пускаться во все тяжкие, чтобы понимать, что я хреновый человек…

— Ну, — неуверенно произнес Лухан, потому что больше ему и сказать-то было нечего.

— Он заслуживает чего-то больше, чего-то лучше, кого-то достойного, кого-то, кто не я…

— Уж не знаю, мне ли об этом говорить, — осторожно произнес Лухан, — но тебе не кажется, что не ты один должен решать такие вещи. В смысле, вообще не ты должен это решать. Это право Исина. Он делает выбор и выводы.

— И он их уже сделал, — пожал плечами Чондэ, откидываясь спиной на перила, — он ясно дал понять, что больше со мной иметь никаких дел не хочет. Он сказал, что не любит меня, а может и не любил вовсе…

— Стоило ли проходить через все ради человека, которого он не любил? — вопрос был риторическим, никому Лухан его не адресовал. Так, размышлял вслух. Чондэ не давал подробностей, но, после известия об инсценированной смерти, было стойкое ощущение, что Ким Исину хорошенько потрепал нервишки в этой истории. Иначе ничего просто не сходилось. И Чондэ действительно мог. Почему-то Лухан был уверен, что жизнь с ним одна нервотрепка. Даже становилось немного жаль Минсока с одной стороны, а с другой он вызывал восхищение, раз мог справляться с этим оболтусом.