Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

— Ушел? — вскрикнул Исин и дернул рукой с кружкой так, что ром расплескался. — Он не может уйти и оставить меня здесь одного! Я не могу неизвестно сколько колыхаться на кораблике, у меня дела!

— Да не переживай ты, — засмеялся квартирмейстер, — когда-нибудь он все равно вернется. Пей лучше.

— Что значит когда-нибудь! Мне не надо когда-нибудь, мне надо… — Исин не успел договорить, потому что квартирмейстер, снизу ухватившись за кружку, поднес её к губам Чжана, силой вливая ему в рот ром.

— Не думай об этом, наш капитан как кот — гуляет сам по себе. Захочет — придет, захочет — уйдет. Мы уже к этому привыкли, и ты привыкнешь. Главное, что когда он нужен, он всегда рядом, а все остальное не важно.

Исин сделал несколько больших глотков, пока слушал пирата, совершенно не задумываясь о том, что ром не банановое молоко. Это ужасное пойло обжигало горло, оставляя отвратительный привкус спирта, от которого невозможно было избавиться.

Чжан торопливо отставил кружку как можно дальше. Его лицо исказилось гримасой страдания, а все тело передернуло. В животе тут же стало горячо и мир резко качнуло, но возможно тут дело было в том, что он находился на корабле.

— Только посмотрите на него! — вскрикнул боцман, указывая пальцем на Исина, у которого тело судорогой сводило от непривычной крепости рома. Команда снова покатилась со смеха.

Исину снова протянули кружку, но он активно замотал головой и замахал руками, все еще морщась от отвратительного привкуса. Кажется, его лицевые мышцы свело.

— Давай, — настаивал боцман, поднося кружку к Исину, — за маму, за папу…

Для Чжан Исина мама и папа были делом святым, поэтому не выпить за них он просто не мог. Первый официальный тост был за маму. Исин выпил целую кружку рома в несколько глотков, после чего ему пришлось делать перерыв, потому что мир вдруг стало покачивать ощутимее, горло почему-то саднило, а этот отвратительный привкус спирта просто никак не хотел пропадать, как бы Исин не закусывал. Второй тост был за отца и опять же, раз дело святое, то грех не выпить. И Чжан Исин выпил. В этот раз, правда, не всю кружку, а только половину, но и этого было ему вполне достаточно.

Что в этом было поразительного, чего Исин не знал об алкоголе раньше, так это то, что мир становится таким… восхитительным. Будто возвращаешься в детство. Почему-то все казалось таким простым, и при этом захватывающим. В груди разливалось подогретое счастье, спокойное и неторопливое, скорее больше предвкушающее, как бывает, когда вспоминаешь, что где-то на кухне тебя ждет любимый чоко-пай.

Примерно с этого момента Исин уже не чувствовал ни стеснения, ни различий между собой и пиратами. Они все вдруг стали одной большой дружной семьей. Больше ром не казался гадким на вкус, теперь его вкус был последним, на что обращал внимание Чжан Исин. Он просто вливал себе это пойло в рот и продолжал подпевать пиратские песни, которые раньше не знал ни одной.

— Пятнадцать человек на сундук мертвеца! — заплетающимся языком пытался выговорить Исин. — Йо-хо-хо! И бутылка ромаааааааа… Бутылка ромаааааа…

— Может быть, нам действительно не стоило давать ему пить, это всего лишь третья кружка, — с сомнением зашептал боцман.

— Да ладно, — махнул рукой квартирмейстер, — ничего страшного с ним случиться не должно, по крайней мере, пока он не решит подняться на палубу.

— Ох, — выдохнул боцман, — капитан нас за это по голове не погладит.

— Зато этот парень уже не стесняется, смотри-ка, — мужчина указал на Исина, который вытанцовывал с несколькими пиратами команды, все так же продолжая петь, — не зря говорят, что алкоголь лучшая смазка для отношений…

— И все же, — пират нахмурил брови, — не нравится мне это…

— Пятнадцать человек на сундук мертвеца! — продолжал петь Исин, выплясывая вместе с командой. — Йо-хо-хо! — он попытался сделать так, чтобы голос звучал ниже и грубее. — И бутылка рома! Пей! — он вскинул вверх руку с кружкой. — И дьявол тебя доведет до конца! Йо-хо-хо! И бутылка ромаааа!

Когда песня кончилась, Исин устало вздохнул и рухнул на скамейку. В состоянии алкогольного опьянения объем легких почему-то уменьшился, а силы стали быстрее пропадать. Раньше Чжан никогда не чувствовал таких трудностей.

— Эй, малой, выпьем за капитана?

Исин перевел дух, стирая испарину со лба. Похоже, эти интенсивные песни-танцы его немного отрезвили, но не настолько, чтобы все окончательно вернуть на свои места.

— Не, — махнул рукой Чжан, — мне пока хватит.

— Как хватит? Неужели и за капитана не выпьешь?

— Не-не…

— Ты что же, капитана нашего не уважаешь? — возмутился пират.

— Что? Кто там капитана не уважает? — подорвалось несколько мужчин.

— Да не, вы чего! — торопливо заговорил Исин, помахивая руками. — Уважаю, конечно, уважаю…

— Если уважаешь — пей, — пират сунул кружку с ромом прямо под нос Чжану, а тот старался придумать хоть какие-то оправдания, почему он не должен сейчас пить. — До дна!

— Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна! — раздались мужские голоса со всех сторон.

— И все же, давайте следующий тост я выпью…

— Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!