Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

Чондэ виновато поджал губы и кивнул. Прямо как в старые добрые времена, когда Минсок его отчитывал за каждый проступок, будто желая отыграться за свое несчастное детство. Только в этот раз все было как-то иначе. Может быть потому, что Чондэ прекрасно осознавал последствия, и считал, что Минсок действительно прав. Ведь самому Чондэ было очень страшно решиться на такой ответственный шаг. С тех пор, как у них все вроде как наладилось, что-то будто пошло не так. В смысле, не было больше этих крышесносных приключений и зубодробильной драмы, страсти не кипели, никто не умирал и жизнью не жертвовал. Все было так… обычно. Как у простых людей. Вот только Чондэ не простой человек. Давным-давно уже не простой. Он почти двести лет отмотал в должности Оле-Лукойе, и ему чертовски сложно было после этого невообразимого мира влезать в шкуру обычного беспомощного человека. У него наступил кризис. Все не то и все не так было. И жизнь слишком скучная, серая, обычная, и с Исином-то отношения какие-то без огонька, такие до отвратительного ровные и спокойные. Хоть бы раз истерику закатить, перевернуть дом вверх дном в порыве ярости, наорать и уйти, хлопнув дверью, да повода не было. Это так угнетало. И да, Чондэ опять драматизировал. Опять превращался в какого-то киношно-книжного героя, страдающего из-за этого мира, но ему объективно было тяжело адаптироваться. Когда-то он мог летать, мог телепортироваться по своему желанию, а теперь ему приходилось ходить пешком или пользоваться общественным транспортом. Когда-то он мог щелкнуть пальцами и перед ним появлялось то, что он хотел, а сейчас нужно было по двадцать раз на дню гулять по супермаркету, потому что он вечно что-нибудь забывал купить. Раньше для него было привычным путешествовать по странам и мирам, оказаться в любой точке, любого мира. Он мог гулять часами где угодно и когда угодно, любоваться живописной природой или городскими пейзажами, а теперь был безжалостно заперт в четырех стенах собственной квартиры, где ему было тесно и скучно, и он чувствовал себя будто в клетке даже тогда, когда выходил за ее пределы. Ему казалось, будто Минсок на пару с Исином посадили его на цепь, и все, что он теперь может, это безрезультатно рваться вперед, задыхаясь.

На фоне всего этого, ему очень не хотелось съезжаться с Исином. Нет, его любовь никуда не делась, к счастью, ведь он чертовски этого боялся. Боялся, что однажды откроет глаза и поймет, что все было зря, и он не хочет больше любить Исина, видеть его, слышать его. Боялся, что однажды поймет, что это все было так, детской забавой. Это было бы просто нечестно по отношению к Исину. Грубо, больно, мерзко. К счастью, все было хорошо. Они, вроде бы, были счастливы, но счастье это было таким хрупким. Сейчас они оба слишком нестабильны, их отношения только встают на ноги, крепнут, и очень не хочется их разрушить.

Но тут дело было совсем в другом. Чондэ задыхался о того, что его безграничная свобода обретает границы, стены, которые сужаются. И не хотелось ограничивать ее еще и сожительством.

Что если это сделает все только хуже? Сейчас их отношения такие шаткие. И вдруг они не окрепнут от того, что Чондэ с Исином будут жить вместе? Что если не переживут такого вероломного вторжения в их личное пространство? Они могут быстро устать друг от друга, ведь, давайте смотреть правде в глаза, Чондэ не подарок, и быстро своим поведением набьет Исину шишку. Если они будут вместе слишком часто, слишком долго, то начнут надоедать друг другу. Им будет просто необходимо друг от друга отдыхать, но когда и где, если они постоянно рядом?

Сейчас Чондэ просто не был уверен, что они не могут друг без друга настолько, что им так уж необходимо вместе жить. У Исина на этот счет были другие мысли. Он искренне считал, что это вполне логичный и закономерный шаг, раз уж они любят друг друга. И да, он бы был логичным и закономерным, но зачем нужно было так спешить? Как будто у них есть лимит времени, за который нужно было быстро пробежать по всем стадиям счастливых отношений. Чондэ этого просто не понимал, но спорить было бесполезно.

Он будто в одночасье растерял весь свой авторитет и власть. Раньше он был для Исина почти что божеством, мальчик смотрел на него с открытым ртом и ловил каждое слово, потом стал мистической фигурой, сложной и непонятной, но сильной и опасной, а теперь… Теперь он был просто капризным бездельником, склонным к драматизму, и все его величие куда-то испарилось вместе с харизмой и очарованием. Исин больше не смотрел на него с прежним трепетом и благоговением. Чондэ стал обычным. Обычным соседским парнем, который ищет себя и никак не может найти. И вызывал он разве что снисходительную усмешку.