Лес душ

Пока я умываюсь, лицо девочки-лекарши отказывается покидать мои мысли. Должно быть, ее забрали совсем недавно. Раз она все еще может со мной общаться, значит, часть ее души и рассудка еще не пострадала от проклятия леса. Однако, чем дольше она будет в ловушке леса, тем больше ее душа будет увядать, пока, как говорила Фаут, от нее не останется ничего, кроме гнева.

Знает ли Ронин, что с ней произошло? Собирался ли он мне обо всем рассказать? Вероятно, я больше узнаю, если поговорю с Тейерном. Он в курсе дел, происходящих за пределами Края Пряльщиков.

Однако, учитывая то, как прошла наша тренировочная дуэль и мои подозрения относительно напавшего на меня ночью тенеблагословленного, мысль о том, чтобы просить у него помощи, заставляет меня покрываться мурашками. Но у меня есть вопросы, и не только о том, что происходит в Эвейвине. У Тейерна же могут быть ответы на эти вопросы.

Пока я полна решимости, я быстро пишу ему приглашение на ужин в качестве благодарности за помощь его врачевательницы и отправляю нашу помощницу доставить записку. К моему удивлению, он отвечает моментально.

– Он сказал, что предпочел бы, чтобы мы присоединились к нему за обедом, и готов увидеться с нами в полдень, – читаю я в послание, которое он отправил нам.

– Быстро он решил все, – Саенго потирает свою грудь, морщась.

Ее боль эхом отдается во мне, заставляя мои ребра сжиматься.

– Может…

– Не смей предлагать мне оставаться в кровати, – она опускает руку. – Когда мне еще выпадет шанс пообедать с принцем Казаина? Я иду.

– Ладно. Но я тебя предупреждаю: он невыносим.

Я беспокоюсь за эту встречу, однако сомневаюсь, что он станет нападать на нас в своих же покоях. Кроме того, Тейерн прекрасно осведомлен о ситуации вокруг и занимает достаточно влиятельную должность. Если бы он не был моим врагом, то казанский Хлау мог бы стать сильным союзником.

* * *

Тейерн и его многочисленная свита занимают едва ли не целое крыло замка. Казаинская стража расставлена по всем лестницам и этажам. Их униформа (чернильно-черные мундиры поверх черных как ночь туник и изогнутые мечи, воткнутые за пояса, такого же цвета) выдают в них солдат Пенумбрии.

Под конец нас приводят к огромной двери с металлическими узорами по углам и дверным кольцом в форме головы виверна по центру. Я стучу. Проходит меньше секунды, когда дверь распахивает казаинский слуга, который ведет нас с Саенго внутрь. Наши стражники остаются в коридоре со стражей Тейерна.

Мы заходим в фойе поменьше, справа от которого расположена столовая. Тейерн уже ждет нас за столом, сидя на мягком диване с лавандовыми кисточками. В ярком свете множества ламп его серая кожа приобретает оттенок речных камней. На нем темно-бирюзовая туника с серебряной вышивкой и сочетающийся с туникой пиджак с темно-серым поясом, завязанным на его талии. Когда мы приходим, он встает.

Я решаю, что лучше всего вести себя дипломатично.

– Хлау Тейерн, позвольте мне представить вам мою лучшую подругу Саенго Панг.

Они оба вежливо кланяются друг другу и обмениваются любезностями. Тейерн дожидается, пока мы с Саенго сядем на огромный расшитый бисером диван, а затем садится и сам.

Его манеры меня поражают. Однако затем он качает головой и цинично рассматривает мой наряд.

– Ты выглядишь изможденной.

Я искоса смотрю на Саенго, мысленно говоря: «Я же тебе говорила». Замечаю, что она изо всех сил держится за свое благородное воспитание, чтобы не уставиться на него сердито.

Проводя рукой по своему роскошному одеянию, я саркастично хмурюсь.

– Ты не одобряешь?

– Я никого не одобряю, – отвечает он легко. Подозреваю, если это и шутка, то в ней присутствует доля правды. – Ты плохо спала прошлой ночью?

Призрачные руки из кошмарных снов опять закрадываются в мои мысли. Но я лишь улыбаюсь и говорю:

– Я спала вполне замечательно. А ты?

– Отлично. Казаинцам в принципе нужно мало сна.

Его слуги заканчивают сервировку роскошного обеда, который состоит из жареного мяса в сливовом соусе, ароматного риса с травами, маринованных овощей и нарезки из свежих фруктов.

– Хлау Тейерн, благодарю вас за вашу врачевательницу. Я высоко ценю ее помощь, – говорит Саенго.

Он кивает.

– Мне было печально слышать о вашем состоянии.

По голосу нельзя сказать, что он и правда печалится, но я не могу перестать изучать его лицо, ища хоть что-то, что выдаст, какие же конечные цели он все-таки преследует.

Саенго ворчит что-то неразборчивое, а затем добавляет куда более вежливым тоном:

– Я однажды читала о том, как клан Огнерожденных владык получил свое имя. Это правда, что Пенумбрию защищают инфернии?

Тейерн улыбается, его губы лукаво изгибаются.

– Мне не дозволено отвечать на подобные вопросы.

– Ты ведь Хлау, – замечаю я. – Кому же еще принадлежат секреты Пенумбрии, как не тебе?

Он качает головой.

– Я скажу вот что, и ничего больше: инфернии любят темные места на земле, а хроники повествуют о том, как наши предки заключили с ними сделку, поклявшись на крови, чтобы обеспечить взаимную защиту друг друга. Однако сказители любят все приукрашать.