Лес душ

– Тебе нужно быть посообразительнее, если ты хочешь составлять мне компанию в беседах. Мы же только что обсудили, что там живет пряльщик.

– Чистосердечно прошу перестать оскорблять мою подругу, – говорит Саенго, сдвинув брови так, как, я уверена, она научилась это делать у своего отца.

Тейерна это не впечатляет.

– По-твоему, я оскорбляю вот так? Я еще даже не пытался.

– Все в порядке, – говорю я. – Он не притворяется, будто я ему нравлюсь. Я к этому уже привыкла.

– Если я не говорю, что ты мне нравишься, это не означает, что ты мне противна.

– Что ж, я польщена, – сухо отзываюсь я.

– Ты должна быть польщена. Мое внимание сложно удержать.

Если я проведу еще немного времени в компании Тейерна, я точно себя покалечу, закатив глаза слишком сильно.

– В любом случае я имею в виду, что в лабиринте должен находиться не только пряльщик.

Что бы ни скрывалось в тех садах, оно вонзается в мою кожу, точно острые крюки, и я до сих пор не могу отделаться от этого чувства. Если там фамильяр Ронина, то он должен быть не только достаточно сильным, чтобы сопротивляться гнили, но и поддерживать могущество Ронина…

От этой мысли я будто пробуждаюсь. Фамильяр Ронина является источником его силы. Как же это до глупого очевидно, почему я раньше не догадалась? Шаманы не могут использовать свою магию без фамильяра. Ронин ничем не отличается от остальных. Если он теряет контроль над Мертвым Лесом и чем бы там ни было, что удерживает духов в нем, это связано не только с ним, но и с его фамильяром. Должно быть, с тем что-то не так.

– Думаешь, ты можешь помочь мне пробраться в лабиринт? – спрашиваю я.

– И зачем мне это делать? – пальцы Тейерна замирают над струнами, дожидаясь моего ответа.

– Потому что я знаю, что ты хочешь, чтобы Ронин помог тебе расторгнуть сделку о помолвке с принцессой Эмбер. Может, мы обнаружим там что-нибудь, что поможет тебе в твоих переговорах.

Его губы медленно растягиваются в улыбке, когда он убирает руку от музыкально инструмента.

– Думаю, ты начинаешь мне нравиться.

Я с триумфом поглядываю на Саенго. Одними губами она говорит мне:

– Я ему не доверяю.

Но и я не доверяю ему. Однако готова использовать любую возможность и принять его помощь, если таковая может сыграть мне на руку.

– Есть еще кое-что, с чем, я надеялась, ты можешь мне помочь. Слышал ли ты какие-нибудь новости из Эвейвина? Что-нибудь о рожденных шаманами?

– Откуда мне знать новости из людского королевства? – спрашивает он, начиная играть на инструменте. Его длинные серые пальцы движутся по струнам с завораживающей грациозностью.

Я думаю, не солгать ли ему. Но лицо той девчонки-шаманки снова всплывает на поверхность моего сознания. Она прямо сейчас страдает где-то там, в Мертвом Лесу. В лесной ловушке. Мое сердце защемляет, когда я вспоминаю ее глаза, сияющие от нежелания повиноваться. Злость пробуждается во мне. Она заслуживала куда лучшую жизнь.

– Мне снилось кое-что. Я видела девочку, которую встречала раньше в долине Крайнес. Ее забрали деревья.

– О. Тогда полагаю, выбирая между мной и Ронином, было проще поискать ответы у меня. – Тейерн не поднимает глаза, его руки продолжают плавно передвигаться, и все новые и новые ноты наполняют пространство вокруг.

Саенго вздрагивает, но я только скрещиваю на груди руки и упираюсь плечом в стену, когда говорю:

– Это значит, что ты ничего не знаешь?

Он косится на меня, его взгляд полон веселья.

– Когда ваша королева объявила рожденных шаманами вне закона, она также запретила всем тенеблагословленным появляться в портовых городах Эвейвина. Мне сообщили, что в Вос-Тальвине полно объявлений, предупреждающих о том, что рожденные шаманами скрываются в городах. В результате массового побега, произошедшего недавно в тюремном лагере.

Слова пронзают меня, как удар молнии. Побег.

Он завершает играть свою песню, а затем разворачивается, садясь к нам лицом, и продолжает:

– Слухи утверждают, что кто-то среди приближенных королевы помогает рожденным шаманами пробираться на корабли и покидать страну, однако никто не может поймать даже тень этого предателя.

* * *

– Сирша, тебе нельзя этого делать, – говорит Саенго, когда мы возвращаемся в свои покои.

А я уж думала, что к сегодняшнему дню она уже уяснила, что бесполезно говорить мне, что я могу, а что не могу делать. Потому что если мне говорят, что я чего-то не могу, то стараюсь лишь сильнее.

– Это Кендара, – говорю я. – Она всегда ненавидела тюремный лагерь, и кто еще способен помочь всем этим рожденным шаманами и не попасться в лапы солдат? Не говоря уже о том слове, что произнесла девочка-шаманка в моем сне, которое тоже связано с Кендарой. Не может быть, что это все совпадения.

– Ты не можешь действовать, полагаясь только лишь на собственные домыслы. А что, если королева тебя поймает? Это слишком опасно.

– Риск стоит того, – настаиваю я. – Мне нужно поговорить с ней, а возможности лучше не представится. Вос-Гиллис – большой портовый город и достаточно далеко от столицы и королевы, лучшее место в Эвейвине, куда мы можем отправиться. Если я найду Кендару, уверена, она нам поможет.