Лес священного камня

К половине одиннадцатого шесть больших корзин были наполнены. Крэнг унес свою полную до краев корзину, поставил ее под хижину на миир и вылил из калебасы немного рисового супа на зерно:

Я лью тебе рисовый суп.
Суп «с головы», жирный;
 Рис «с головы», вкусный,
Пиво, что жажду утоляет.
Я жну и в кучу собираю, я сгребаю,
Я отделяю солому,
Я наполняю зерном корзины,
Я по обряду подвешиваю киу,
Я лестницу стеблями обвиваю…

Затем он, поправив лямки, взвалил корзину себе на спину и пошел высыпать ее на рдаэ — временный амбар, построенный рядом с мииром около дороги в деревню. Как единственный мужчина, он в основном переносил и высыпал корзины, наполнявшиеся женщинами, и только изредка ненадолго принимал участие в жатве. К вечеру все семеро собрали двадцать одну корзину падди. Крэнг не один в деревне «повязывал падди» в этот день. Банг Беременный тоже выполнил этот обряд. Тру не повезло, он был вынужден повернуть обратно, ибо, как только он отъехал от дома, заревела косуля. В ближайшие два дня во многих семьях «повязывали падди».

Итак, жатва — кек — началась. Пока урожай не будет убран, строжайше запрещено отлучаться из деревни или пить спиртное. Все силы отдаются только этой трудной работе. От сбора падди можно отвлечься лишь для сбора хлопка, который тоже не может ждать. Только смерть члена общины может заставить людей бросить на время свою работу и откупорить кувшины.

* * *

В верхней части деревни за жилищем Тру стоял дом, который долгое время считался самым длинным в Сар Луке. В нем бесспорно главенствовал Танг-Джиенг Сутулый из клана Тиль, хотя это был человек скромный, редко принимавший участие в спорах общины.

Его чердак занимал в доме центральную часть, к нему с одной стороны примыкал чердак сестер Танга, с другой — чердак брата Джиенг и его деверя. Танг Сутулый делил гостевую со своей младшей сестрой Бронг Вдовой, которая жила с дочерью — Джоонг Грыжей — и с дальней родственницей из клана Тиль. Чердак, смежный с чердаком вдовы, принадлежал Бангу Оленю (мужу младшей сестры Танга Сутулого — Анг Семенящей). Там нашли себе приют тоже два семейства. С другой стороны чердак Танг-Джиенга граничил с чердаком брата Джиенг — Ван-Джоонга, женатого на женщине из клана Джа. У него была общая гостевая с братом жены — Кронг-Тро. Напомним, что Крэнг-Джоонг тоже принадлежал к клану Джа.

Самой яркой личностью в этой хижине бесспорно был Банг Олень, хорошо сложенный и подвижный человек, всегда веселый и готовый выпить. Он приходился шурином Бап Тяну (Анг Длинная была его сестра). В поселке он занимал нечто вроде административной должности в качестве посыльного и был, кроме того, «священным человеком». Обменное жертвоприношение буйвола с Кранг-Дрымом ввело его в число куангов.

Дом жил очень спокойно, пока прожорливые духи не обрушили на него свой гнев, уничтожив за несколько месяцев всех его обитателей, принадлежавших к клану Джа. В прошлом году в сезон дождей умерла от какой-то неизвестной болезни Дланг-Танг. Через год скончался Кронг-Тро, который в течение многих недель не переставая харкал кровью. Через полтора месяца, 29 сентября, после долгих страданий отошла в подземные миры Джоонг-Ван. Тро-Кронг перебралась вместе с детьми жить к Енг Сумасбродке, как и она принадлежавшей к клану Нтэр. Ван-Джоонга взяла к себе его сестра и соседка Джиенг-Танг (практически он остался жить под той же крышей, что и раньше), а дети его жены от первого брака ушли к своему старшему брату Мхо-Лангу в дом начальника кантона. К октябрю 1949 года большое жилище Танг-Джиенга уменьшилось на два чердака.