Лес видений

– Нет. Ни со мной, ни с моими сёстрами во служении, – буркнула Яга угрюмо. – Если хочешь знать моё мнение, то скажу тебе вот что. У неё ведь тоже целое тридесятое царство под присмотром, так что некогда ей к нам хаживать. А если она и когда вернётся сюда, то лишь затем, чтобы новых прислужниц выбрать, когда мы трое помрём. Гляжу, у тебя остались ещё вопросы?

(После такой грустной истории Немиле хотелось взбодриться и поднять обеим настроение, так что она не стала в очередной раз допытываться о том, чем Яга скрашивает свои будни в лесу и в чём именно состоит служение Матери, а решила полностью поменять тему разговора).

– Баба-яга, ты так интересно рассказываешь! Пожалуйста, поведай о царице Лыбеди! – Немила умоляюще сложила руки. – Я её так люблю, она такая красивая и смелая! Честное слово, если ты о ней расскажешь, то я больше не буду к тебе приставать!

– Ах, негодница, – усмехнулась Яга. – Сидишь тут, душу изливаешь, а ей одних цариц подавай. Ты лучше не меть в царицы, жизнь у них лишь на первый взгляд – мёд да нектар, а как узнаешь изнанку, так там сплошная горечь. Но я, так и быть, отвечу. Знавала я Лыбедь, видала. Мы тогда с сёстрами во служении втроём жили, все вместе. Если не подводит меня память, ко дню первой встречи с Лыбедью уж около двух сотен лет я состояла в услужении Матери. Ты себе и представить не можешь, как это долго и что за это время успело произойти! Но мы договорились, что разговор пойдёт только о Лыбеди, так что остальное неважно.

Взгляд Яги устремился вдаль, она чуть улыбнулась, уселась поудобнее и облокотилась на клюку.

– Когда на белый свет народились трое братьев и их сестра Лыбедь, Мать уже давнёхонько не давала о себе знать. Она ушла, завещав нам троим напоследок, чтобы мы продолжали делать то, чему она нас научила. Так и жили мы, поживали, добра не совершали, зла не преумножали, иногда в люди выбирались тайком, чтобы проведать, что в мире происходит.

Про трёх братьев и сестру прослышали мы, когда молва о них народная пошла. Мол, есть такие-то такие-то, град они строят на севере с благословения самого Отца.

Но перескажу-ка я эту историю с самого начала, перемежая слова Лыбеди с собственными знаниями – и начну я со встречи с неизвестным странником, который однажды напросился к ней и к её братьям домой.

Итак.

Возжелал однажды Отец объединить множество мелких княжеств в одно царство-государство, подобное тридесятому: нас, живущих на Великой равнине испокон веков, и горных, которые всегда держались поодаль. А для этой цели заприметил он семью одну, состоящую из четверых дружных сиротинушек. Почему он выбрал именно их – никому доподлинно неизвестно, а потому не будем сказ на этом месте останавливать.

Притворился Отец странником и попросился, будто случайно, в дом братьев, коих звали Кий, Щек, Хорив, и их единственной, а оттого очень дорогой всем троим сестры, Лыбеди.

И стал он в облике бродяги истории разные сказывать, о далёких странствиях, чудесах и приключениях.

Сестра была ему поначалу неинтересна, он её почти не замечал, однако Лыбедь впитывала истории о странствиях странника по белу свету не хуже, а то и лучше братьев, и когда пришло время прощаться со странником, она была первая, кто топнул ногой и сказал:

«Вы как хотите, а я не могу жить как прежде после всего, что слышала. Пока весь белый свет не повидаю, не успокоюсь!».

Сей же миг поддержали её братья, и двинулись все вместе к морю, ведь именно море расписывал им странник в особенно ярких красках.

Дорога их была длинная, дальняя, ведь жили-то братья и сестра на юге, почти у самых гор. Впрочем, на тот раз обошлось почти без приключений, что расстроило всех четверых, которые понятия не имели, что их ждёт дальше.

Однако, они не стали сильно расстраиваться, поскольку и без приключений понравилось им странствовать, а особливо с больши́м количеством людей самых разных встречаться. Продвигались они на север постепенно, останавливаясь в каждом селении, что по пути было, и везде их привечали, везде любили и везде принимали как своих, как родных.

Ближе к северу селений становилось меньше, а на двухсотый день путешествия они вышли к двум холмам, омываемым по правую сторону широчайшей рекой, имя которой сейчас каждому известно. Ни одного селения вокруг на десятки вёрст, а позади холмов начиналось оно – море без конца и края. Море предстало перед ними чёрным и спокойным, чуть подёрнутым рябью от ветра. Даже бурная, непокорная река, которую в те годы знавали как Славутич, в месте слияния с морем успокаивалась, становилась гладкой, как зеркало. Лыбедь сразу же влюбилась в непроницаемую гладь, а братья облюбовали себе холмы.

И поскольку получили они благословение Отца (поначалу не подозревая того), то рядом нашлись подходящие деревья на строительство терема, а земля, которая испокон веков была бедная, стала плодородной и жирной.

Поняли они, что непростой странник направил их сюда, и обрадовались братья, стали звать народ на поселение.