Леса хватит на всех

— Кстати, как себя показал этот чико[57]? — мужчина в два глотка долакал бурбон и ткнул пустым стаканом в сторону Пако. Тот немедленно приободрился — наконец-то о нём вспомнили!

— Отлично, просто отлично, хефе! — угодливо зачастил Хорхе. — Приказы выполнял беспрекословно, старался, и не боялся нисколько! Правда, чуть не попался жгучей жабе, но успел вовремя кулониться от её языка. Везунчик!

— Везунчик — это хорошо. — глубокомысленно заметил хефе. — Везунчики нам нужны. — Ежели парень, и правда, хорош — ступайте сейчас в оружейку и подбери ему ствол. Хватит уже с одной ланцей ходить, пора почувствовать себя мужчиной! Но смотри, головой отвечаешь…

Пока напарник распинался в своей преданности и верности «Гаучос» вообще и самому хефе в частности, Пако едва сдерживался, чтобы не заорать от восторга. У него будет собственный огнестрел— револьвер или пистолет, а может, даже обрез-хаудах, как у Хорхе! А значит, его теперь будут брать не только в опасные и нудные прогулки по канализационным коллекторам, в которых не заработаешь настоящего авторитета, но и на крупные, реально серьёзные дела— например, в готовящийся рейд против крупной негритянской банды, с некоторых пор предъявляющих права на северо-восточные кварталы Ист-Ривер. Слухи об этой вылазке муссировались среди «Гаучос» не меньше недели, но принять в нём участие без ствола — напрасно было и мечтать.

Ничего, теперь всё изменится!

II

Московский Лес.

Селение Медицинский Сад.

— Может, подньимемся до нас? — предложил Яцек. — Там тише, спокойнейше…

— Тише у них, как же! — фыркнул Бич. — пока до вашего Офиса грёбаного доберёшься — полдюжины волосанов пристрелить придётся, никак не меньше. А оно нам надо? Да и лезть на верхотуру вашу…

Яцек пожал плечами и не стал настаивать. Егерь, как ни крути, прав — подъём на шестидесятые этажи Башни Федерации, где располагалась база «партизан», всякий раз превращался в физкультурный подвиг — в особенности, если визитёры с ног до головы увешаны оружием. Они и сами старались лишний раз не мотаться туда-сюда, предпочитая двух-трёхдневные дежурства на мосту, во главе очередной группы рекрутов.

Ноги-то — они не казённые.

— К тому же, надо дождаться ещё кое-кого. — добавил Бич. — Яська утром доставила письмо от Евы: она забрала Виктора от лешаков и к вечеру будет здесь. Если с дрезиной повезёт, конечно. Прежде чем что-то решать, надо уяснить, что там за гембель — а для этого надо бы расспросить её вдумчиво и со вкусом…

Поляк кивнул. Он, как и другие, срочно вызванные Бичом в Медицинский Сад по неназванному, но неотложному делу, гадал, чем всё это может обернуться для Леса и его обитателей. Выходило что-то несусветное и малоприятное.

Для экстренного «совещания» был целиком арендован трактир — разумеется, с согласия местного старосты. Обитателям селения настрого было запрещено приближаться к зданию — те, впрочем, особо и не протестовали. Бичу здесь верили, знали — если уж егерь затевает какой-то кипиш, то к тому имеются веские причины. Неспроста же он вместе с Чекистом и старостой озаботился выставлением по границе посёлка смешанных постов из местных охотников и «партизан», объявив, что в течение ближайших трёх дней ни один из чужаков в Медицинский сад не войдёт, а жителям, наоборот, не рекомендуется шляться лишний раз по окрестностям. Во избежание, как многозначительно пояснил командир «партизан», положив руку на кобуру с потёртым стареньким ТТ.

«Особый комендантский режим» (выражение того же Чекиста) тянулся уже двое суток и грозил захватить ещё столько же. Гостей набралось около дюжины: трое егерей, два представителя Сетуньского Стана, один из которых Глеб, едва-едва успевший оправиться от отравы, Татьяна с Егором, явившиеся сразу, как только получили вызов. Здесь же был Лёха-Кочегар, как полномочный представитель путейцев — его знаменитый паровоз отстаивался на импровизированном разъезде, устроенном прямо на мосту, чтобы не освободить внешний рельсовый путь для проходящих дрезин. Здесь же было и высшее командование «партизан» в лице Чекиста и Яцека, а так же две девушки: Майка, на чьём присутствии настоял сам Бич и Франа, категорически не пожелавшая вернуться после кровавых событий в «Армении» в безопасное Главное Здание МГУ.

Бич беседовал с каждым из прибывших по-отдельности, что, впрочем, мало прибавляло ясности. Все уже знали — из первых рук, от Франы и Глеба — о похищении сильвана с Пиндосом на ВДНХ, были знакомы с подозрениями касательно роли в этой истории обитателей Древобашни. И уж конечно, внимательнейшим образом ознакомились с сообщением Евы, пересланном с Соколиной Горы. Но вот что именно затеял Бич — оставалось только гадать.