Леший

Минуты через две в палату со смехом вбежала дежурная медсестра Танечка:

– Это кто из вас додумался Березину сказать, что попу брить надо перед процедурой?

– Да вон, Керосиныч надоумил.

– Нет, вы представьте себе, сидим мы с Наташкой из терапии, чай пьем, а тут подходит ваш Березин и говорит: «Ну чо, принимайте работу!» – поворачивается задом, снимает штаны и наклоняется, чтобы нам лучше было видно. Наташка от такой наглости даже чуть не подавилась.

Дикий хохот потряс не только стены палаты, наверняка, кое-где в ветхом здании с потолка посыпалась старая штукатурка. Мужики захлебывались смехом и не в силах были остановиться, даже сам Анемподист, всегда сдержанный в реакции на собственные розыгрыши и шутки, обеими руками схватился за пах, чтобы не разошлись наложенные вчера швы, и хохотал до тех пор, пока на глазах не выступили слёзы.

Глава 31

Отомстил

Барсик несказанно обрадовался возвращению хозяина. Больше недели того не было дома, и потому для пропитания кот в который уже раз без всякой надежды обследовал в поисках мышей все стога на лугу за деревенским огородом, обошёл опушку леса и вынужден был, утопая по колено в противном холодном, пушистом снегу, немало прошагать и по болотине, где беззаботно устроились на зиму среди высоких кочек шустрые представители экологически чистого остроносого продукта.

Для Барсика всё это было делом привычным, и потому он спокойно переживал каждую такую отлучку хозяина, но всякий раз, особенно зимой, с великим удовольствием предвкушал его возвращение, за которым обязательно следует свежая дичь и беззаботное лежание на тёплой печке. Но на этот раз от поставленного в сенях ружья не пахло порохом, на лавке не было ни духмяных рябчиков, ни немного отдающих смолистым деревом беличьих тушек, разделывая которых Леший потчевал его и шустрого Буяна, ибо от его завидного чутья в основном и зависел успех охоты.

Соскучившись по хозяину не меньше Барсика, Буян ни на шаг не отставал от Анемподиста, незнакомо воняющего чем-то резким, похожим на запах фельдшерицы. Обрадовано виляя своим свёрнутым в колечко хвостом, кобель даже отказался от брошенного ему из кладовки перемороженного куска мяса, лишь бы быть рядом, когда хозяин, затопив печку и баню, предварительно натаскав туда воды, почему-то маленьким ведерком, а не обычным для этого дела двадцатилитровым бидоном, пошел к соседям. Не обращая внимания на тявканье Дамки, устроился у калитки и спокойно ждал своего по-новому пахнущего двуногого друга. Тот вскоре вышел с ароматным свертком под мышкой и направился домой.

Барсик, не сумев откусить от куска мороженного мяса хоть чуток, тоже влетел в избу, сходу прыгнул было на лежанку, но холодные кирпичи не жаловали, и потому кот начал вертеться в ногах Анемподиста, стараясь обратить на себя внимание.

– Да погодь ты, – беззлобно подпинывал валенком хозяин, суетясь по хозяйству после долгой отлучки. – Недосуг мне пока с вами ванькаться. Сам вон тоже голодный, как волк весной.

Хозяин опять вышел из дома, а Барсик запрыгнул на лавку и голодными глазами стал разглядывать принесенный сверток, в котором было что-то чертовски вкусное. Впрочем, по запаху он догадывался, что там был большой кусок рыбного пирога с луком. И хоть Барсик к луку относился с некоей брезгливостью, он бы с удовольствием сейчас вкусил этой снеди. Но непонятливый хозяин угощение коту почему-то не положил на привычное место возле порога, а водрузил на стол, куда коту, а уж тем более Буяну, доступ был категорически заказан.

Барсик долго сидел на лавке, не отрывая взгляда от аппетитного свёртка. Его зрачки то расширялись до отказа, то суживались в едва заметную щелку. Чтобы не томить себя понапрасну, кот спрыгнул под стол, прилизал и без того лоснящуюся от сытой жизни шерсть, потерся боком об одну ножку стола, о другую, обошёл его вокруг, снова запрыгнул на лавку. Томительное ожидание медлительного хозяина сильно затянулось, а есть хотелось невмоготу, и Барсик решил исправить забывчивость доброго Анемподиста. Именно забывчивость, потому что в ином случае он бы сам положил еду не на запретный для кошачьего доступа стол, а на нужное место у порога.

Барсик решил сделать то, что должен был сделать сам хозяин. Он лапой подтянул свёрток к краю стола, сощурившись, долго вдыхал его лишающий силы воли аромат, стащил угощение на лавку, с неё – на пол, ловко отвернул край полотенца, в которое был завёрнут пирог, и неторопливо с достоинством начал трапезу.

Хозяин вернулся в дом, когда полпирога, от голода не очень-то старательно пережеванного, уже уместилось в пустом желудке Барсика. Анемподист сразу же заметил вероломство своего пушистого примака, без лишних слов взял его за шкирку и начал валтузить по толстой заднице.