Лёшкино солнце (СИ)

Лёшка хотел спросить, что значит «на шухере»? И когда свистеть? Если кто-то пройдёт? Или если станет страшно? Но в такой темноте пока не столкнёшься нос к носу, разглядеть кого-либо просто невозможно. А страшно Лёшке было уже сейчас. Да и свистеть он не умел. Он каждый день учился. Подражая Вите, закусывал зубами нижнюю губу и старательно дул. Но из-за выпавшего резца изо рта вместо звонкого свиста, вырывалось только смешное шипение.

Всё это Лёшка хотел сказать Вите, но тот уже исчез за забором.

Распорядившись, Витька вернулся в сад и полез через кусты, полосой разросшиеся вдоль забора. Ветви и острые сухие сучки чувствительно царапали голые руки, и Витя, оставшись без толстовки отданной Лёшке, порадовался, что это поросль вишни, а не малины, иначе набор колючек ему был бы обеспечен.

Выбравшись на открытое пространство, он чуть замешкался, оглядываясь по сторонам. Пока он разговаривал с мелким и продирался через препятствие, пацаны ушли, и теперь Витька не знал, куда двигаться дальше.

Сразу за забором и разросшейся вдоль него вишней расстилался огород. Можно было различить тёмное пятно то ли теплицы, то ли сарайчика и невысокие кусты, росшие рядами. Случайно задев один из них штаниной, Витя по резкому специфическому запаху понял, что это помидоры.

Луна уже взошла, но её закрывали плотные тучи, и определить в темноте, где сейчас его товарищи было сложно. И Витька, не доверяя зрению бесполезному сейчас, весь обратился в слух, пытаясь по звукам понять, в каком направлении их искать.

Шорох листвы и сдавленный шёпот раздавались от дома, возвышающегося чуть в стороне. Миновав грядки с помидорами и капустой, круглые кочаны которой, словно футбольные мячи, ровными рядами лежали на земле, Витька обнаружил утоптанную тропинку, ведущую от дощатого сортира – притулившегося в углу огорода рядом с кустом бузины – к бревенчатому дому, глухой стеной выходящему на огород.

Витька прошёл по тропинке. Потом вдоль дома, чуть касаясь стены кончиками пальцев, ощущая подушечками бархатистую гладкость и тепло древесины, прогретой за день на жарком летнем солнце. В темноте казалось, что это тёплый бок огромного добродушного животного. Иллюзию усиливала выбивающаяся кое-где пакля, которой конопатили щели между брёвнами. Её длинные нити вполне могли сойти за мех какого-нибудь доисторического мамонта. Казалось, что он сейчас заворочается во сне, отфыркиваясь и отгоняя надоедливых комаров, звенящих над ухом.

Завернув за угол, Витька попал в сад, где и обнаружил приятелей. Юрка стоял под деревом. Прямо над его головой, в развилке двух самых толстых ветвей, копошился Валерка. Нашарив в темной листве яблоки, он рвал и рассовывал их по карманам куртки, а часть кидал вниз в подставленный Юркой подол футболки. Но иногда он промахивался, и яблоки летели на землю или Юрке в голову. Тот только тихо ойкал и тёрся лбом о плечо, но подол футболки не отпускал.

Мишка крутился рядом. Он уже оборвал яблоки, что висели в пределах вытянутой руки и, запихнув их за пазуху заправленной в штаны футболки, теперь подбирался к тем, что росли выше. Тяжело подпрыгивая, словно перегруженный «кукурузник» взлетающий с убранного картофельного поля, он пытался дотянуться до ветки, на которой сидел Валерка. Яблоки под футболкой подпрыгивали вместе с ним, больно ударяя по рёбрам. Но Мишка, не обращая внимания, продолжал прыгать. В конце концов он зацепился за толстый сук и повис, подтягиваясь как на турнике. Яблоня качнулась и склонилась под его тяжестью. Ветка громко ударилась в окно выходящее в сад и с надсадным скрежетом проехала вниз, царапая стекло.

– Валим! – Мишкин голос от страха сорвался на визгливый фальцет, как-то особенно тревожно продолжив неприятный скрежет по стеклу.

Одновременно Мишка разжал пальцы, выпустив ветку, и с низкого старта рванул в сторону лаза в заборе.

Чуть не до икоты испугавшись неожиданного шума, Валерка засуетился и попытался спрыгнуть следом, но не удержался на качающейся от Мишкиных кульбитов ветке. Нога заскользила по гладкой коре, и он полетел прямо на зазевавшегося Юрку.

Послышались маты и приглушенный стон.

– И-извини, – Валерка забарахтался, пытаясь встать, упираясь одной рукой Юрке прямо в живот, а другой в грудь.

– Блин, да слезь ты с меня, кабан, – Юрка захрипел и закашлялся.

Он уже стал задыхаться, когда тяжесть наконец исчезла, и вместо бестолково и испуганно барахтающегося Валерки над ним склонился Витя.

– Ты как? Идти можешь?

– Могу, – Юрка кивнул, с трудом поднимаясь и провожая взглядом Валерку, убегающего вслед за скрывшимся за углом дома Мишкой.

Что произошло дальше, Юрка и Витя поняли не сразу.

Из-за сложенного венцом угла дома вынырнул Мишка, и с криком «Шухер, там мужик» на полной скорости столкнулся лоб в лоб с летевшим навстречу Валеркой. Тот громко охнул и подпрыгнул на месте. Тут же в прыжке развернулся на сто восемьдесят градусов, словно гимнаст на показательном выступлении, и, не задерживаясь, побежал в противоположную сторону. Теперь он был впереди, а Мишка остался в арьергарде.