Лесков: Прозёванный гений

Варвара Никаноровна ведет себя в соответствии со своими взглядами, и в итоге деликатное и человечное обхождение со всеми – высшими, равными, слугами и собственными крестьянами – превращает ее в «настоящую народную княгиню», а ее финансовые дела доводит до блестящего состояния: она становится «самой богатой женщиной в губернии». Чистые души, жертвующие собой ради ближних, тихие праведники, настоящие святые в лесковской прозе уже встречались, но натура такой степени благородства – появилась впервые.

Можно сказать, что хроника «Захудалый род» – это анатомия благородства особого свойства: дворянского, сословного, неотделимого от чувства собственного достоинства, самодостаточности. Варвара Никаноровна, обладающая всем этим в избытке, говорит: «Одно полагаю, кто, человеком бывши, своего достоинства не сбережет, того хоть и ангелом сделай, он и ангельское потеряет»⁶⁵⁸. Тому, кто всегда унижен и оскорблен, легко быть добрым, сострадательным, но трудно сохранять достоинство – на это в полной мере способен лишь обладающий властью, тот, кто никому не должен. Княгиня Протозанова это может. Она ведет себя безупречно всегда, благодарит выказавших ей любовь, оделяет нуждающихся, прощает обидчиков, проявляет милосердие к виноватым:

«Убедясь в том, что кто-нибудь ее очень злословит, она говорила:

– Не без причины же он на меня сердится: может быть, ему что-нибудь на меня наговорили или что-нибудь не так показалось, а может быть, я и впрямь чем виновата: что-нибудь грубо сказала, а он не стерпел. Что делать, мы все нетерпеливы»⁶⁵⁹.

Немолодому графу Функендорфу, вскоре после ее отказа выйти за него замуж не побрезговавшему сделать предложение ее дочери, княгиня отдает в приданое много больше, чем он ожидал. Оттого-то Варвара Никаноровна так ценит одноглазого Рогожина, не забывшего о своем призвании:

«Да, всё с ним бывает… он и голодает подчас и в горах, вертепах и в пропастях скрывается, а всё в себе настоящий благородный дух бережет. Это, что я вам о захудавшей нашей знати сказала, я себе не приписываю: это я всё от него знаю. Это он всё нам все эти сказания проповедует… Стыдит нас»⁶⁶⁰.

Муж Марьи Николаевны, бывший семинарист и танцор, косноязычно, но образно характеризует старую княгиню:

«Она это… была всем дворянам-то… и всей прочей околичности… всё равно что столп огненный, в пустыне путеводящий, и медный змей, от напастей спасающий»⁶⁶¹.

Панегирик княгине продолжается на протяжении всей хроники. Но столп – он и есть столп, и собственно человеческого в Варваре Никаноровне мало. Она не говорит – роняет слова, каждое уже высечено в камне: «Если древо не будет колеблемо, то оно крепких корней не пустит, в затишье деревья слабокоренны»⁶⁶²; «Пусть где хотят молятся: Бог один, и длиннее земли мера его»; «Кто отдает друзей в обиду, у того у самого свет в глазах тает»⁶⁶³; «Надо свой обычай уважать и подражать не всему, а только хорошему. И напоследок: «Нельзя-де, чтобы всем один порядок нравился: через многие умы свет идет»⁶⁶⁴. Непостижимо, как все эти поучения могли вынести в высшем петербургском обществе – догматизм, морализаторство там недолюбливали. Сегодня эти высказывания звучат тем более претенциозно; но не забудем: они вложены в уста женщины, которая жила два века назад, чей внутренний мир мы вряд ли можем себе представить.

Всё это – присказка. «Захудалый род» делится на две части (их было бы больше, но Лесков не пожелал дописывать хронику из-за ссоры с Катковым, о которой речь впереди). В первой части Лесков создает идиллию, волшебное царство идеальных людей, любуясь и восхищаясь красотой каждой описываемой им души. Завершается она выразительной сценой. В Петербурге удалось обманом переодеть Рогожина в новый костюм, он стоит перед зеркалом и любуется собой, а все остальные исподтишка им любуются: