Лесков: Прозёванный гений

«Это была живая картина к той сказке и присказке: полусумасшедший кривой дворянин, важно позирующий в пышном уборе из костюмерной лавки, а вокруг его умная, но своенравная княгиня да два смертно ей преданные верные слуги и друг с сельской поповки. Это собралась на чужине она, отходящая, самодумная Русь; а там, за стенами дома, катилась и гремела другая жизнь, новая, оторванная от домашних преданий: люди иные, на которых страна смотрела еще, как удивленная курица смотрит на выведенных ею утят»⁶⁶⁵.

Во второй части «Старое старится – молодое растет» Лесков показывает, как и почему описанная им утопия обречена на разрушение и гибель.

Вдовье положение, состояние и врожденные душевные силы позволяют княгине Протозановой быть совершенной. Но, как и у любого мифологического героя, у нее находится уязвимое место, в данном случае – дети: их надо воспитывать, готовить к жизни в обществе. Когда-то против собственной воли она отправила дочь в Смольный институт и навсегда утратила с ней внутреннюю связь. Она еще надеется воспитать сыновей в своем духе и находит идеально подходящего для этой задачи Мефодия Червева. Рекомендацию Червеву дает Дмитрий Петрович Журавский – тот самый «статист» и «аболиционист», сторонник отмены крепостного права, что повлиял на Лескова в период его киевской молодости. Теперь введенный в круг вымышленных персонажей Журавский отвечает княгине на расспросы о Червеве, с которым близко знаком.

«– Это удивительный человек.

– Да, он – человек.

– Что вы думаете, если я попрошу его взяться за воспитание моих детей?

– Я думаю, что вы не можете сделать лучшего выбора, если только…

– Что?.. Вы мне скажите откровенно.

– Если вы не хотите сделать из ваших сыновей ни офицеров…

– Нет.

– Ни царедворцев…

– О нет, нет, нет, – и бабушка окрестила перед собою на три стороны воздух.

– А если вы желаете видеть в них людей…

– Да, да; простых, добрых и честных людей, людей с познаниями, с религией и с прямою душою.

– Тогда Червев вам клад, но…

– Что еще?

– Червев христианин.

Говорившие переглянулись и помолчали.

– Это остро, – произнесла тихо княгиня.

– Да, – еще тише согласился Журавский.

– Настоящий христианин?

– Да.

– Желаю доверить ему моих детей.

– Я напишу ему»⁶⁶⁶.

Варвара Никаноровна очарована взглядами Червева на воспитание, изложенными им в письме Журавскому. Суть их в том, что корень науки горек, ради постижения наук молодым людям необходимо, подобно народу Моисееву в пустыне, испытать и зной, «и голод, и жажду, и горечь меры», но для этого юношей из знатных семей нужно привести к тому, чтобы они «руководить людьми не стремились, а себя умнее руководили». Всё это княгине по вкусу. Но дальше разражается катастрофа.

Последнюю главу, в которой состоялась беседа княгини с Червевым, Лесков дописал уже в 1889 году, в период своего увлечения толстовскими идеями; за 17 лет, прошедших с момента создания первой части хроники, его взгляды на государство сильно изменились. Возможно, Червев образца 1874 года был бы мягче, но в 1889-м он отрицает государственные институты. Вот каково мнение княгини о нем: