Лесная крепость

– Ну что там, друг ситный Федько, как вёл себя человек, за которым я просила присматривать?

Федько переступил с ноги на ногу, с шумом втянул в ноздри простудную жидкость, заметил, что начальница поморщилась, и сказал:

– Да ничего себя вёл, нормально. Как и все.

– За винтовку не хватался?

– Не было такого.

– Ладно. Будем считать, что вопрос снят, мне померещилось. Можешь идти.

– Спасибо! – невпопад произнёс Федько.

«Дурак набитый, – усмехнулась Шичко, не скрывая усмешки от полицая. – Только вот где взять умных? Умных людей в райцентре нет. Не родились ещё, не вывели их». Она вздохнула надсаженно, словно бы ей поручили решить непосильную задачу – вывести в Росстани породу умных людей.

Когда Федько уже переступил порог кабинета, начальница полиции проговорила негромко:

– Стой!

Федько остановился, замер с поднятой, согнутой на весу ногой:

– Стою, Ассия Робертовна!

– Да развернись ты!

Старший полицай послушно, на одной ноге, вторую он продолжал держать по-гусиному на весу, сохраняя равновесие, развернулся.

– У виселицы выстави пост, – сказала Шичко.

– Уже выставил, Ассия Робертовна!

– Весьма похвально, молодец, – одобрила его действия громко начальница полиции, а про себя добавила: «Хотя и дурак!»

– Только тут вот что… – Федько наконец опустил ногу, вздохнул освобожденно, словно бы поднятая нога чего-то ему перекрывала – то ли воздух, то ли мочу, бурая краска, прилившая к его щекам, стремительно отхлынула, лицо сделалось бледным. – Партизаны могут налететь… Один раз они уже налетали.

– С партизанами мы скоро покончим, – недовольно поморщилась Шичко и добавила многозначительно: – Этот вопрос – решённый. Сидеть в своих кустах им осталось недолго… Ну и что ты предлагаешь?

– Усилить пост пулемётом.

Шичко задумчиво пощипала пальцами нижнюю губу.

– А что, в этом чего-то есть, может, так и надо поступить. Действительно, вдруг эти сумасшедшие из своих берлог выкатятся? Нужно с господином гауптманом посоветоваться. Плохо, телефона нет…

У коменданта телефон имелся, он со своими немаками был связан прямым проводом, а вот с полицейской управой нет – то ли провода не хватило, то ли ума, и если понадобится о чём-нибудь предупредить его либо попросить помощи, то телефон заменяют только «свои двои» какого-нибудь полицая, обутого в разношенные сапоги, не всегда немецкие причём…

– Ладно, Федько, давай, готовь пулемётчика, – распорядилась начальница полиции, – меры предосторожности никогда не бывают лишними. А я всё-таки схожу к коменданту. Не то он на площади стоял с козьей мордой.

Когда она появилась в кабинете гауптмана, тот проворно поднялся со стула и, сунув под бровь увеличительное стекло, поспешил навстречу гостье.

– О-о, я был сегодня приятно удивлён, – проворковал он душевным тоном, – и поражён вашим хладнокровием и мужеством, мадам. – Он подошёл к Шичко и почтительно подцепил её руку, поднёс к губам – раньше он этого никогда не делал. – Я буду хлопотать о награде для вас…

Шичко было приятно услышать это, но тем не менее она сделала независимое лицо:

– Не за награды служим, герр гауптман!

– О, да, да! Но тем не менее награда всегда бывает хорошо!

– Хорошо… это верно. Мои источники донесли мне, герр гауптман, что может быть налёт партизан.

Командир отступил на несколько шагов от Шичко, стёклышко сверкнуло, пятнышком вывалилось у него из глаза и повисло на шнурке.

– Партизан? – переспросил комендант, на щеке у него задёргалась нервная жилка.

– Да, – твёрдым голосом подтвердила Шичко.

– Что вы предлагаете?

– Поставить у виселицы пулемёт. Ведь первое место, где появятся партизаны, будет виселица.

– Верное решение! – одобрил действия Шичко комендант, пальцами изловил стёклышко, сунул его под бровь. – Пулемётный пост поставьте также у себя в полиции, мы в комендатуре сделаем то же самое. Партизан встретим достойно. Как они того заслуживают. – Комендант негромко, как-то дребезжаще, будто горло у него было деревянным и ни с того ни с сего пошло трещинами, захохотал, потом оборвал смех и потёр руки. – Такая внезапная встреча станет залогом нашего успеха. Мне будет, что доложить начальству, более того, я постараюсь, чтобы об этом стало известно в Берлине. Целую вашу руку, фрау. – Комендант лихо, как молодой гусар, щёлкнул каблуками и поклонился начальнице полиции.

Шичко вышла от коменданта довольная, будто провела с ним время в ресторане. Ещё несколько таких шагов, и комендант будет её. Придя в управу, закричала освобожденно, во весь голос, словно бы её уже наградили немецким орденом:

– Федько, ты ещё не установил у виселицы пулемёта? Не медли! Дежурство у пулемёта – круглосуточное. Понятно?

Райцентр был тих, безжизнен, даже вороны, любившие сидеть на деревьях, покинули свои наблюдательные посты, подевались куда-то. Людей – ни души. Только полицаи мёрзли около виселицы, гулко топали сапогами, пытаясь согреть озябшие, ставшие деревянными ноги, хлопали рукавицами друг о дружку да вытирали обшлагами форменных шинелей носы и слезящиеся от мороза глаза.

Пусто, холодно было в Росстани, неуютно, смертью пахло, перепуганные люди попрятались по домам.