Лесная тень (СИ)

— Слушай и молчи, — голос её нервно дрожал, — всё ради твоего же блага. Это он мне приказал тебя от колдуна отвадить любыми способами. Наказать, если не одумаешься. Слов ты бы не поняла, да и так не получилось. Всё равно помолвку испортила. Ему нельзя быть плохим в твоих глазах, а мне можно, мы с тобой и так никогда не ладили. Я же не знала, зачем чужак тебе понадобился.

— Врёшь, — воскликнула я, отшвыривая её прочь от себя. — Не смей наговаривать на моего брата. Он даже не знал о том, что я с колдуном общалась, я ему не рассказывала!

— Да не нужны ему твои рассказы.

Взметнулась вверх рука, словно совсем не моя, повинуясь чьей-то чужой воле, замахнулась и ударила по щеке Альбы. Звук отрезвлял.

— Я сказала им, где вас искать, — процедила она, приложив ладонь к лицу, — подтвердила то, что все и так знали. Беги, если успеешь.

Она опустила руки на живот, прикрываясь им, словно он оправдывал любую гадость. Уж точно защищал от того, чтобы я оттаскала её за волосы по полу. Не сомневалась, что как только Монти не станет, она тут же примется порочить его память, чтобы выставить себя в лучшем свете, несчастную измученную вдову тирана, который целый год не позволял ей выходить из дома и общаться с людьми. С тех пор как Монти заболел, она не ездила даже к родителям, отговаривалась срочными делами, которые каждый раз сваливались на голову в самый последний момент. На её месте я сделала бы так же, поэтому прекрасно понимала её действия. Как же, оказывается, легко можно всё вывернуть наизнанку.

Я пыталась прочитать правду на её лице, хотя бы тень совести или раскаяния, но Альба снова спряталась за свою привычную маску правильности, на которой не отражалось эмоций, кроме недовольства, презрения и самолюбования. В другой ситуации я бы пожалела её. Она была ненамного старше меня, и, хотя ей повезло выйти замуж по любви, стать счастливой она так и не успела. Не мне было рассуждать о семейном счастье.

Я чувствовала, как Арни нетерпеливо подёргал меня за рукав, развернулась и побежала за ним.

Людей на улице стало больше, в основном мужики, жён оставили дома. Бережливые, со злостью подумала я. Правда таких, как у Эба, запереть было бы сложно, от них и проблем всегда ожидалось больше всего.

Мы пробирались к дверям дома Управляющего, Арни умело лавировал между людьми, которые сбивались в кучки и переговаривались, стараясь скрасить длинное ожидание решения главы города. Решения формального, наш новый Управляющий был человеком слабым и болезным, других в такую глушь не отправляли, всё равно что в ссылку. Он никогда не пошёл бы против желания толпы, а после, глядишь, и в хронику на верной стороне внесут, и в столицу вернут, чтобы там посмеиваться о том, какие дикие в болотном Хюрбене люди, века идут, а нравы не меняются.

Я делала вид, что была всего лишь хвостиком Арни. Цеплялась за его тёплые пальцы, даже голову не поднимала, чтобы привлекать меньше внимания. Взгляд скользил по опущенным рукам людей, в которых большинство из пришедших держало разные предметы. Не оружие, скорее хлам, который первым попался под руку и показался достаточно тяжеловесным, чтобы с ним выйти в бой против безоружного худого парнишки. Мельком я заметила старый топорик и мясной нож, рукоять которого для удобства обмотали тряпкой, чтобы не выскальзывал из пальцев, если намокнет в крови. Такому трюку обучал меня хозяин в мясной лавке. Эти два мне особенно не понравились, их обладатели вышли не на прогулку. Не поговорить. Не прояснить.

Кое-как мы протиснулись внутрь дома. Здесь собрались самые уважаемые люди, хотя, по моему мнению, не самые честные. Те, кто вёл торговлю с соседними городами, кто привечал приезжих торговцев и богатых гостей. Те, кто мог пострадать от слухов об убийствах в Хюрбене сильнее прочих. Им не терпелось прикрыть это дельце.

За столом сидел Управляющий с кислым лицом и что-то писал. Перед ним рыдала мать Длинного, голос у неё был такой же низкий и шепелявый, как и у её отпрыска. Моя дорогая тётушка обнимала её за трясущиеся плечи. Конечно, подумала я, уж кто-кто, а она в жизни не пропустила бы такой интересный спектакль, после него сплетен не на год, а на три хватит.

— Оборотень он, точно говорю, — распиналась тётушка, привлекая к себе внимание.

— За что-о-о, — ныла несчастная мать, но её никто не слушал, она служила лишь декорацией, удобным поводом для тех, кто хотел отправиться на охоту.

Я не узнавала этих людей. Людей, которых привыкла считать открытыми, даже добрыми. Иногда странными, у всех имелись причуды и свои проблемы. Сейчас здесь собрались совсем другие люди. Те, что не желали вспоминать о смерти бедной знахарки Марты. Одержимые своим правосудием, не знающим пощады. Может быть, затмение так влияло на них. В это время и в этом месте превращало их всех во что-то другое. Я не знала. Я не хотела знать.