Лесной колодец

А теперь свадьба. Вот когда лошади-то понадобились. Не мог без них справлять свадьбу своего сына Степан Громов.

Полторы недели — срок невелик, только успевай поворачиваться: начались заботы-хлопоты. Даже валенок пришлось отложить неподшитым.

«Один конь, можно сказать, есть: Резвого Сысоев даст без слова, — соображал Степан. — В Ильинском у ветеринара можно попросить выездного. В больнице есть лошадь, в сельпо; на ферме — там две клячи, в свадебный полк их стыдоба ставить… Хорошо, хоть саночки сохранил да сбрую».

Кошевка стояла на повети, заваленная снегом. Целый зарод переметал, чтобы добыть ее. Она была в исправности, потребовалось только поправить искривившийся подрез на одном полозе да обтереть ее от многолетней пыли.

С чердака достал упряжь: расписную широкую дугу, хомут с медными глухарями, желтые ременные вожжи, шлею и уздечку в потускневших бляшках, седелку с продернутыми через нее кистями. В такой сбруе только на венчание и ездить. Степан принес все это в избу, старательно надраил бляхи и пряжки.

Два раза ходил в Ильинское. Переговорил с Анфисой, обещал раздобыть лошадей. Но не так-то просто это было сделать. Ветеринар отказал, в больнице — тоже: служба у них такая, мало ли что случится. Особенно если в дальних деревнях.

Пришлось пригласить на свадьбу участкового милиционера Кольку Бугрова. Ходкий меринок у него, карий, в белых чулках, со звездочкой на лбу. Колька учился вместе с Андрюхой.

Еще одну лошадь пообещал председатель сельпо, прожига мужик, с которым не хотелось иметь никаких дел. Вначале поломался: дескать, лошадь теперь дороже автомобиля.

— Я ведь не даром прошу. — Степан положил на край стола десятку.

Председатель изобразил на своем лице мучения совести, но сразу стал податливее.

— Разве в деньгах дело? Сам ты работал в извозе, знаешь, часто ли бывают свободные лошади. Выручить, конечно, надо: свадьба — дело серьезное.

Три лошади. Вот так свадебный полк! Курам на смех.

Вспомнил Степан, что на лесоучастке комендантом поселка бывший мартьяновский кладовщик Кузьма Бакланин, и отправился за реку. Шел тихим, заснеженным лесом, пропечатанной шинами лесовозной дорогой и удивлялся, что приходится обращаться с такой просьбой к лесорубам. Давно ли было наоборот: на вывозку леса колхозы всегда командировали самых выносливых лошадей.

Бакланина нашел на нижнем складе, он курил с мужиками у эстакадного костра. «Привык всю жизнь толкаться хоть в маленьких, да начальниках», — подумал Степан, осматривая раздобревшего Кузьму, попыхивающего папиросой, воткнутой в длинный мундштук, его валенки с высокими голенищами, суконное полупальто, рыжую меховую ушанку. В каждом его жесте чувствовались самоуверенность, довольство жизнью. Появлению Степана он, казалось, обрадовался, медлительно высвободил руку из глубокого кармана, форсисто замахнулся, здороваясь.

— Доброе здоровье, Степан Михайлович! Далече? — Лицо его, рыхлое, усеянное конопушками, размякло в улыбке.

— Поди на минутку, — отозвал Степан, — говорить надобно.

Пошли вверх, к поселку.

— Что сказать-то хотел? — осведомился Кузьма.

— Свадьба, понимаешь, у Андрюхи. Вот и пришел лошадей просить. Какая же свадьба без лошадей?

— Само собой, — согласился Кузьма. — Чем могу, помогу. Кобылу Майку дам: молодая, машистая.

— Ты не беспокойся, — заверил Степан, — с лошадьми я обращение знаю. А уж рассчитаться — разочтемся как-нибудь, за мной не пропадет.

— Считай, договорились. Поставишь потом литру — и делу конец. — Кузьма весело хохотнул, хлопнул лапой по Степанову плечу.

Говорил он громко, бесстыже пялил рыбьи глаза, посмеивался над совхозными порядками:

— У нас видал: кругом машины, бульдозеры, трелевщики, и то держим лошадок. А как же? Начудили ваши совхозники. — Так и сказал «ваши». — Постой, спохватятся… Значит, Андрюху женишь. Так, так, — продолжал Кузьма. — Я слыхал, на пенсию ты пошел? Сколько? Тридцать рублей? Не густо. У меня вот оклад — восемьдесят да премиальные. Хошь бы зашел, посмотрел, как живу. Стиральная машина у Феньки, телевизор недавно купили…

Обидно было слушать похвальбу Кузьмы, но от правды никуда не денешься. Нет в том Степановой вины, что приходится ходить и клянчить по всей округе лошадей для свадьбы. Ради сына все эти унижения сносил он. Иначе разве стал бы разговаривать с самодовольным хапугой Кузьмой Бакланиным.

4

Давно Степан не испытывал такого счастливого волнения, как сейчас, запрягая лошадей в свадебный путь. Все складывалось удачно. Вчера приехал младший сын, Колька, без жены. Оно даже лучше — один-то. Пусть погуляет на братневой свадьбе вволюшку.

И день выдался ядреный, солнечный, но не очень морозный. И было что-то торжественное и нежное в хрупком великолепии заиндевелых берез. Слабые голубые тени от них ложились на слепяще-белый снег, на дорогу, на крыши домов.

«Скоро в Мартьянове будет еще один дом Громовых, — гордо думал Степан. — Есть заколоченные избы: подберем и купим подходящую. Под Михеев дом, если подводку сделать, так сто лет простоит».