Лесные ведуньи

– Отныне я сам буду следить за девчонкой, глаз с неё не спущу, вороном буду кружить над её домом. А когда придёт время, я заберу у неё дитя.

Сказав это, он укоризненно взглянул на бледного, осунувшегося Ярополка, выпил залпом настойку, сморщился, а потом накинул на себя тулуп и вышел из дома на мороз. Ярополк выглянул в окно на двор, но отца там уже не было…

И вот вчера отец наконец вернулся. Вошёл в дом, обросший, похудевший и очень злой. Первые полчаса он швырял о стены дома всё, что попадалось ему под руку, и выкрикивал проклятия. Ярополк, спрятавшийся в кладовке, дрожал от страха и не мог понять, что могло вызвать у отца такую вспышку ярости.

Когда в доме всё стихло, Ярополк вылез из своего укрытия и увидел, что отец сидит на полу посреди устроенного им погрома. Взгляд его был по-прежнему безумным, но было видно, что у него больше нет сил крушить всё на своём пути. Ярополк опустился на пол рядом с колдуном, и тот закричал сыну в лицо охрипшим голосом:

– У неё родилась дочь!

После этого колдун повалился на пол и тут же уснул крепким сном.

* * *

Дочь…

Накануне Ярополк испугался услышанной новости, а сегодня он не мог думать ни о чём, кроме этого.

Дочь! Любаша родила ему ребёнка, и этот ребёнок – девочка. Огромная волна сумбурных, незнакомых, а оттого непонятных ему чувств поднялась откуда-то из глубин живота и затопила лёгкие, выплеснулась в голову – мысли замерли, а потом закрутились по кругу так, что к горлу подступила тошнота.

«Ну и что, что это дочь. Это всё равно мой ребёнок. Сейчас она вместе с Любашей в лесу, наверняка им угрожает опасность. Я их спасу. Я прямо сейчас пойду к ним!»

Так подумал Ярополк, сжал кулаки и вошёл в комнату отца без стука, впервые в жизни.

– Скажи мне, где прячется Любаша с ребёнком. Я пойду к ним.

Захар протёр заплывшие глаза, зевнул и посмотрел на сына странным взглядом.

– Не к кому там больше идти, – огрызнулся он и недовольно отвернулся к стене.

И без того некрасивое лицо Ярополка вытянулось и скривилось так, что он стал похож на неведомое чудище с длинными руками и ногами.

– Ты убил их? – держась за стену, чтобы не упасть, спросил он.

Захар рассмеялся. Смех обжёг Ярополка, словно крутой кипяток.

– Ты наказание моё, Ярополк. За все грехи наказание, – сквозь смех проговорил отец сыну, – ты так же глуп, как и страшен.

Захар откинул одеяло, вылез из постели, подошёл к Ярополку и встряхнул его, схватив за плечи.

– Соберись! Хватит сопли распускать! Умерла Любаша. А дитя её, девчонку эту полудохлую, я медведю скормил! – голос колдуна громом прогремел на весь дом, и колени Ярополка затряслись.

– Я не верю тебе, отец! – прошептал Ярополк. – Ты нарочно говоришь так!

Захар изо всех сил оттолкнул сына от себя.

– А ты иди, иди! Своими глазами посмотри на неё! Может, сожрёт и тебя тот самый медведь, избавит меня от обузы, которую я тащу на своей шее, точно камень, уже много лет.

Ярополк попятился к двери, потом резко развернулся, распахнул её и уже на улице услышал слова отца, брошенные ему в спину:

– Через Овечий луг иди по направлению к болотам, к северу…

И Ярополк пошёл. Не пошёл, а побежал – хромая на короткую ногу, запинаясь о кусты и кочки, падая и сдирая в кровь колени и локти. Бежал он до тех пор, пока не увидел между деревьями в лесу лежащую на земле Любашу. Каким-то чудом лес сам его к ней привёл.

Вначале Ярополк не решался подойти ближе и только смотрел неотрывно на белое лицо, спутанные волосы, лежащие на мокрой от росы траве. А потом, продвигаясь ближе шаг за шагом, он всё же подошёл к ней, опустился на колени рядом с окоченевшим телом, прикоснулся влажной от волнения ладонью к восковой щеке девушки. Минута, две, три… Тишина отбивала в голове Ярополка такт, а потом его громкий вопль разнёсся с ветром по лесу.

Это он виноват в том, что Любаша умерла. Это он виноват в том, что погиб его ребёнок. Он кругом виноват. Ярополк склонил голову к самой земле, прижался к ней щекой и стал колотить руками, царапать ногтями влажный мох. Сердце его разрывалось от душевных мук и чувства вины, а сам он рычал от боли, как раненый зверь.

Голыми руками Ярополк стал рыть землю под собой, чтобы похоронить Любашу. Спустя несколько часов, он положил на свежий холм цветы и еловые ветви и упал рядом с могилой на колени.

– Что же я за чудовище такое? – кричал Ярополк, захлёбываясь слезами.

Никто не ответил сыну колдуна. Возможно, потому что лишь он сам мог дать ответ на этот вопрос. Лес был тих и спокоен, только высоко, в пышных кронах елей и сосен гулял ветер. Где-то вдалеке кукушка тревожно отсчитывала годы, что осталось прожить Ярополку. Годов было много, но он знал, что все они будут горькими, как та полынная настойка, что стоит в шкафу колдуна…

Глава 3 Марфа

Девушка коснулась пальцами мёртвого птенца, замерла на несколько мгновений, закрыв глаза, а потом лицо её озарилось мягким светом и губы дрогнули в лёгкой улыбке. Её бледное лицо было таким нежным и прекрасным в этот момент, что его можно было сравнить с едва распустившейся белой кувшинкой, что цветёт на лесном озере только при свете луны.