Лесными тропами к истоку

Осенний день, говорят, короче воробьиного носа: смеркалось быстро. Над деревней стрекотали сороки, но и они скоро улетели спать в темный хвойный лес. Заметно похолодало, напомнила о себе мокрая солома. Затекли ноги. Но шевелиться нельзя. Сумерки смазали деревья в единую черную массу. Андрей напряженно всматривался в темноту, глаза от напряжения устали: посмотришь на кучу, а она как живая шевелится. Но что это? впереди что-то двигается, или это видение усталых глаз? Да нет, и вправду из леса выходят кабаны. Они приближаются к месту кормежки молча, строем. Впереди идет очень большой кабан – видимо, отец, за ним спешат подсвинки и поросята сеголетки, замыкает шествие, вероятно, мать.

Скоро они пересекут входной след Андрея и доберутся до куч соломы. Поросята как всегда, играя, начнут шуметь и кусаться… Вот шедший впереди кабан остановился и хрюкнул, что означало – внимание, стоять тихо. Стадо замерло. С тех пор, как егерь пришел сюда, прошло часа три, запах его следа должен бы уже вымерзнуть, развеяться. Но секач след все же учуял. Звери остановились метрах в шестидесяти от засидки Андрея. Кабан поднял вверх морду и шумно втянул в себя воздух. Отец семейства рисковать не мог, след человека здесь неспроста. Чутким носом он фильтровал воздух, но поток воздуха шел не в его сторону: секач отделился от стада и побежал вокруг опасной скирды. Он искал струю, по которой безошибочно определил бы человека, будь он в поле. Кабан обегал копну большим кругом, легко и бесшумно. Андрея поразила его находка. Он косился на засидку и бежал змейкой. Так в кинофильмах бегают герои, спасаясь от пуль. Массивная клиновидная голова секача и сжатое с боков туловище позволяют ему бежать с огромной быстротой в непролазных заломах, по лесной чаще с буреломом, где много острых сучьев. От ударов и ранений его спасают прочная упругая щетина и густой волнистый полушерсток, толстая кожа и подкожный жир.

Вот зверь остановился метрах в ста, развернулся и стал шумно вдыхать воздух. Он учуял человека и громко хрюкнул. Семья, ожидавшая разведчика, после этой команды вмиг исчезла в лесу. Андрей был ошеломлен, его больше всего удивило не острое чутье и слух зверей, а порядок и дисциплина в семье. Он поразился послушанию маленьких озорных поросят. За время отсутствия секача они ни разу не шелохнулись на месте, некоторые из них стояли на трех ногах и терпеливо ждали команды отца-кабана.

На глазах Соколова прошла маленькая сцена из жизни диких животных, и ему, как зрителю, в эти минуты и в голову не пришло, что он среди вепрей один, без какой-либо защиты.

Вспоминая подобные фрагменты о животных, Андрей жалеет их, жалеет, что когда-то пахотные поля, дающие корм животным, теперь зарастают сорным лесом.

.. Утро зарумянилось огромным красным солнцем так, что весь горизонт востока казался неохватным малиновым садом со сладкой ягодой. На кустах и ветках деревьев висели капельки росы, до какого-то момента они были просто каплями воды, но луч солнца осветил их, и они заблистали богатой огранкой.

Проснувшийся раньше всех, Андрей, сидя на пенечке у реки, смотрел на живописные картины леса «бабьего лета».

У костра послышались голоса пробуждающихся егерей.

Первым внятно заговорил шофер Онисим:

– Мужики, за нами ночью кто-то наблюдал – ей Богу, не вру, во-он за тем кустом огоньки глаз видел.

– Похоже лиса на запах утятины приходила, – предположил Данька.

– Какое там лиса, – заспорил Онисим, – лиса невысокая, а эти глаза светились на высоте больше метра. Нет, это не лиса была.

Соколов подмигнул Архипову и стал высказывать предположение, серьезно глядя на шофера:

– Нету здесь мелкого зверя, вероятно, чья-то жена выслеживает, чем мы по ночам занимаемся.

– Ну, только не моя, – усмехнулся Онисим, – моя-то беременна, вряд ли пойдет за такие километры. Я думаю, она сейчас у телевизора утренний кофе пьет с лимоном.

– С лимоном? – удивленно воскликнул Данька.

– Да, с лимоном!

– Это же вредно для ее положения, вот бы добавить в чай коньячку, я бы не отказался.

Соколов остановил Даньку и продолжал далее:

– Раз лисы не было, женщин не было, остается уповать на снежного человека, они иногда спускаются с горы Исток вниз, исподтишка посмотреть на людей, на технику.

Онисим после этих слов, как ужаленный, сорвался к машине, а возвращался довольный:

– Все нормально, ничего не утащили, даже колеса не спустили. А интересно было бы посмотреть на снежную бабу.

– Для каких целей? – поинтересовался Архипов.

– Ну, это, посмотреть кое на что, поговорить, адресок взять.

– Онисим, ты с этой лохматой не справишься! – возразил Константин.

– А я «Виагру» куплю, у нас один мужик насмотрелся рекламы и купил: теперь блудилом в заборе доски прошибает без разбега. Во!..

– Медицина – точная наука: нет-нет да и помогает. Надо осмотреть местность и, особенно за тем кустом.

Все дружно встали с мест и направились искать следы снежной бабы.