Лесными тропами к истоку

Журавлиный народ собрался вокруг весельчака. Уже блестело над пашней солнце, день набирал силу. И пожилые журавли, еще не отдохнувшие, бубнили про себя: «Ох, уж эта молодежь, отдыхать надо, силы набирать, а этот дурачок прыгает». Но Журка, словно не замечал окружающих, продолжал свою пляску, у него много силы, он не устал. Молодой журавль то приседал, то поднимался на крыло, то изгибал шею, будто прижимался к своей подружке.

Птицы, вытянув шеи, разглядывали его и, притоптывая, одобрительно курлыкали. Вот плясун подхватил из лужицы лягушонка, подкинул его вверх и, эффектно щелкнув своим клювом, ловко проглотил его. Волна одобрительных возгласов вырвалась из толпы.

Оттолкнув долговязого, в круг ворвалась молодка, такая озорная и веселая. Она, гордо выпрямив шею, как девушка в хороводе, развела в сторону крылья, подпрыгивала и закружилась вокруг Журки.

Глядя на эту мизансцену, Андрей вдруг увидел танцующую балерину Жанну на большой сцене театра, а себя в роли Журки.

Долговязый тоже хотел показать вершины бального мастерства, но, запнулся за кочку, и упал с высоты своих ног. Сконфуженный и осмеянный, он ушел из круга. А молодая пара бойко играла свой первый в жизни танец юности, удачи и бесстрашия перед дальней и трудной дорогой.

Опустело поле. Журавли поднялись в небо. В строгом порядке, клин за клином, плывут они в поднебесье, забираясь все выше и выше. И вот, наконец, их уже не видно. Только прощальное курлыканье их, похожее на приятные звуки медных труб и валторн, доносится до слуха.

По словам матери Андрея – Марии Григорьевны, ее родители по журавлям определяли, скоро ли будет холод или тепло. Услышат в сентябре крики высоко летящих журавлей, скажут: «Быть рано зиме». Услышат же весной, пусть даже стоит холод, скажут: «Скоро будет тепло». И старые люди не ошибались в прогнозе.

Андрей жалеет времена, когда все земли колхозов и совхозов были засеяны пшеницей, рожью, ячменем, овсом, кукурузой, засажены картофелем. Ни одного клочка земли тогда не пустовало. Вольготно было дикому зверью.

Мать – кабаниха приводила своих полосатых поросят на овсы или кукурузное поле поздним вечером. Она одним рывком перекусывала толстый стебель и золотистого цвета початки с белой кисточкой на конце тут же с сочным чавканьем поедались поросятами.

А после уборки кукурузы, дикие свиньи с удовольствием посещали картофельные поля, наедаясь сочными корнеплодами до отвала.

Охотники отмечали превосходную упитанность зверей: под шкурой сала бывает толщиной с ладонь.

Сытно было лесному зверью, даже глубокой зимой под снегом, копая землю, всегда находили себе еду.

Егерь вспоминает случай из прошлого, как он однажды в поздних вечерних сумерках наблюдал за семьей кабанов.

Наступил предзимний месяц ноябрь. Соколов по делам работы посетил знакомую деревню. Деревенька немала: с фермой и полями, с трех сторон окруженными хвойным лесом. Местные жители сказали ему, что на поле каждую ночь приходят кабаны. Интересно было бы полюбопытствовать, посмотреть на их работу.

Кабаны любят копать картофель, любят покормиться овсом, горохом.

Надо сказать, кабан очень опасен, умеет защищаться от врагов. Острые длинные клыки его – страшное оружие. Взрослый кабан не боится ни волков, ни медведей. Защищаясь или нападая, кабан колет клыками с такой быстротой и силой, что нет животного, которое бы устояло и осталось невредимым, если попадет под удар.

Взрослых самцов за поразительную способность наносить молниеносные смертельные удары охотники называют секачами.

При встрече с ним обращаешь внимание на настороженные мохнатые уши, колючий взгляд маленьких черных глаз и черный «пятачок» рыла в обрамлении светло-желтых блестящих клыков.

У самок дикой свиньи клыки не срастаются, поэтому, обороняясь, она не сечет, а кусает врага, рвет и топчет ногами.

Недавно кабаниха сильно покусала охотника из соседнего поселка, проявившего на охоте неосторожность. Он встретился со зверем, как говорят, нос к носу, в густом ельнике и растерялся: вместо ружья защищался руками. Чушка схватила его за руку и стала кусать. Рука оказалась сломанной в двух местах. Врачи помогли бедолаге, но, повстречайся охотнику секач, не ходить бы ему больше на охоту.

Соколов пересек деревню, и за луговиной показалось поле с кучами неубранной соломы. Спелую рожь скосили вовремя, обмолотили, а валки до сих пор не убрали: Почва по-настоящему еще не промерзла. У кабанов хорошее чутье, знают, что и где искать – везде видны борозды вскопанной земли и разворошенная солома. Дикие свиньи, видимо, ходят сюда каждую ночь, следы и копки свежие. Андрею очень захотелось остаться на поле, понаблюдать за животными. Тем более, что до наступления темноты ждать не долго. Соколов выбрал копну, разворочал солому и спрятался внутри, замаскировался хорошо, вот только солома сырая. Осенние дожди промочили копну до земли, и сидеть в сырости не очень-то приятно, ватные брюки были бы сейчас к месту. Но любопытство сильнее неудобств.