Лестница в небо

– Мы не должны опускаться до такого. Хватит с нас убийств. Хватит смертей. С этими тварями покончено. С Малининым покончено. С Котом покончено, – добавил Андрей. – А эти… Пусть хоть к ренегатам с Озер примкнут. Нам-то какая разница? Или вольными станут, искупят ошибки прошлого. Или вообще свалят из Зоны. Чехов, я сам хочу крови, сам хочу поквитаться за своих парней, но, блин, они безоружные. И мне уже надоело убивать. Насилие порождает лишь насилие, и за смерть платят смертью. Правда. Пора разорвать этот круг.

– Ну, не ты же жмешь на спусковой крючок, Рэй. – И выстрелил одному из пленников в лоб. – Не хочу оставлять за своей спиной потенциальную угрозу. Я слишком умен для этого. – Снова выстрел. – Ты сам знаешь, на что способны эти твари. Твои «просто завербованные сталкеры». – Вновь нажатие на спуск. – Ты сам знаешь, что они подонки. Падаль должна стать падалью. Окончательно. Как там? Прах к праху.

Дульные вспышки озаряли вечерний город.

А Андрей и другие анархисты просто ошарашенно следили за казнью.

Бах-бах-бах.

Крики, мольбы о прощении.

Бах-бах-бах.

Ударовцы о чем-то мирно переговаривались между собой, словно не замечая действий своего командира.

Бах-бах-бах.

– Вот и все, Рэй. – Чехов закончил, спрятал пистолет. – Давай. Собирайтесь. Вы же помните, что пока можете жить на нашей базе. Милости просим, пока не найдете новую точку. И еще одно. Я отправил отряд своих бойцов, чтобы прочесали то место, о котором ты говорил. Ну, тот туннель, куда ты выломал дверь в одной из комнат в прачечной…

* * *

Разведывать, что это за место такое – Путепровод, отправились трое мужиков из «Удара». Экипировались, собрались да поперлись исполнять приказ. Никто из них не ждал подвоха, никто не думал, что здесь может быть опасно. Андрей убедил, что разобрался с Котом и тот свалился в какой-то лаз или дыру в полу.

А кто еще мог бы бегать по этим туннелям, если исключить крыс?

В этом убеждении и заключалась их самая главная ошибка.

Тоненькие ручейки грунтовых вод сбегали по стенам, действуя сталкерам на нервы. Отряд, подсвечивая себе путь фонарями, прикрепленными к автоматам, продвигался в глубь подземной коммуникации.

– Смотрите, что тут, – заметил боец по прозвищу Шорох.

Командир и посмотрел.

Надпись, как в самых дешевых хоррорах или триллерах, которые он смотрел в глубоком детстве на кассете, арендованной в видеосалоне:

«НИ ШАГУ ДАЛЬШЕ»

– И че?

– А вон, на песке и пыли, следы свежие, – уже Шилов, второй боец.

– Какого хрена?

– Может, слинял кто?

– Да всех перебили. Кот тот только. Но Андрей сказал, вальнул гада.

– Хрен знает тогда. А тело Кота кто видел?

– Вот и я о том же.

– Андрюха бы не стал врать. Зачем?

– Ну, блин, тогда проглядели кого, может?

– Сейчас и проверим. После вернемся. За мной!

– Так точно! – отрапортовали оба бойца.

И они пошли, ориентируясь на отпечатки подошв.

Холод и сырость пробирали до костей даже сквозь комбинезоны.

Посреди туннеля – куча расстрелянных, изуродованных людей в лабораторных халатах. В сторонке от трупов – полуголый уродец, чье лицо было исполосовано лезвием.

– Понять не могу, – поделился размышлениями командир. – Они все полусгнившие. Мать твою. И в халатах лабораторных. Научники сраные. Кроме этого красавца, что щеголяет тут.

– Так и что, что они полуразложившиеся? Давно лежат, видать.

– Что было в той папке, что наши в кабинете том, в прачечной, нашли? Что-то там про какие-то объекты, обозначенные как «С-лаборатории». Что это значит? Пустая папка с прожженной сигаретой обложкой. И вот эти вот коммуникации. И персонал научный. Что за черт? Да, до меня доходили слухи о секретных советских лабораториях, но эти жмуры… Они относительно свежие. Не так давно, значит, гниют. Не с той поры, как «совок» развалился. Короче, ты понял, не дурак. И следы эти. Они прям свежие-свежие, еще поверх даже тонким слоем пыли не занесло. – Он посветил на отпечатки, по которым шли, словно по нитям Ариадны. – И пулевые на жмурах свежие.

– А это ты как определил?

– Хреном об косяк. Видно, идиот. И гильзы вон, – дотронулся он до одной указательным пальцем. – Всем быть готовыми!

– К чему?

– К чему угодно, дебилоид комнатный.

– Там вон дверь с вентилем. Откроем? – предложил Шорох. – Следы перед ней и обрываются.

– Ну, дергай кран тогда… как-то двусмысленно прозвучало… Открывай, короче. И готовы будьте. Ко всему.

Шилов взялся, провернул. Вентиль, на удивление, подался очень легко. Металлическая дверь со скрежетом поползла в сторону…

…длинный хвост, оканчивающийся острым, как нож, отростком, метнулся из проема и вонзился Шилову промеж глаз…

– Что за?..

На ударовцев хлынула волна тварей всех мастей и видов.

Бойцы, за долю секунды до того, как их глаза остекленели навеки, увидели то, что парализовало их.

Это были существа, внешне сильно напоминающие обезьян-переростков, передвигающихся на четырех лапах. Если бы такая хреновина выпрямилась во весь рост, то вышла бы метра под три, а то и больше. Их кожа отсвечивала серым в лучах фонарей… свет отражался и в фасеточных, как у пауков, глазах…