Летающее счастье

— Послушай меня, великий государь, — говорил визирь, — ты считаешь Абу-Гассана мудрецом, а он сущий невежда. Он даже читать не умеет. Я сколько раз замечал: принесут ему письмо, а он тотчас же завязывает глаза, словно бы они у него болят, и просит прочесть кого-нибудь другого. Он обманщик.

— Но почему же тогда он всё так отлично предсказывает? — возразил шах.

— Этого я объяснить не могу, но я твёрдо знаю, что Абу-Гассан нас обманывает. Прошу тебя, государь, устрой ему последнее испытание.

— Хорошо, — сказал шах, — пусть завтра все соберутся на берегу моря, там мы испытаем ещё раз его искусство.

На следующий день шах с придворными, среди которых были и великий визирь и Абу-Гассан, верхом прибыли на берег моря.

Была прекрасная тихая погода. Светило солнце, море едва плескалось. Берег был пустынен, ни одного человека, только рыбаки неподалёку закидывали сети.

— Мой мудрый Абу-Гассан, — сказал шах, — ты знаешь, как я тебя люблю. Но я люблю и своего великого визиря, а он говорит, будто ты нас обманываешь. Пусть разрешится этот спор. Визирь задаст тебе вопрос, а ты на него отвечай, подумав.

— Пускай, — беспечно ответил Абу-Гассан. — Пускай спрашивает.

В это время рыбаки стали тянуть из воды сети.

— Скажи нам, — молвил великий визирь, — что сейчас поймают рыбаки в свои сети?

— А голубя, — так же беспечно ответил Абу-Гассан, нисколько не подумав, — белого голубя с выколотым глазом.

Рыбаки вытянули сеть, но в ней билось несколько рыбок. Никакого голубя не было.

Некоторое время все молчали.

Потом шах вдруг рассмеялся. За ним рассмеялся великий визирь и все придворные. Поворотили они коней и уехали, оставив Абу-Гассана одного.

Грустный ехал по берегу Абу-Гассан. Он понял, что всё пропало и шах больше ему не поверит.

Вдруг он заметил, что из-под копыт его коня вырвалось какое-то странное существо и помчалось по полю. Оно не походило ни на человека, ни на зверя, ни на птицу, оно было бесцветно и бесформенно, и он никак не мог его разглядеть. Но почему-то изо всех сил гнал коня и кричал:

— Стой! Стой!

Странное существо не останавливалось.

— Стой! — кричал Абу-Гассан, нахлёстывая взмыленного коня, однако крики его были напрасны.

И вдруг существо это само остановилось.

Абу-Гассан еле осадил коня, соскочил на землю и стал разглядывать, что же это такое. Но даже и теперь никак не мог разглядеть, потому что оно темнело и светлело, то и дело меняло цвет и форму, переливаясь всеми красками.

— Кто ты? — спросил Абу-Гассан с непонятным для него страхом.

— Я твоё счастье, — ответило существо.

И вдруг Абу-Гассан увидел, что оно плачет.

— Почему же ты плачешь, моё счастье? — спросил он, ещё больше испугавшись.

— Потому что у меня больше нет сил, — ответило счастье.

И стало оно рассказывать:

— Ах, Абу-Гассан, вспомни свою жизнь. Ты разорился, и стало тебе плохо. Я повело тебя по дороге, где лежал мешок с серебром. Я думало, что ты с пользой потратишь его и поправишь свои дела. А ты стал гадальщиком. И как же ты гадал! Персу на базаре ты сказал какую-то глупость, но я и тут тебя выручило, приведя перса к его лошади. Когда тебя заперли во дворце, я заставило тебя бросить книгу в ту стену, где был спрятан перстень. Но потом! Что ты придумал потом! Бежать голым по улице, врываться в тронный зал, хватать шаха за уши! Что может быть нелепее! Спасая тебя, я летело как сумасшедшее и еле успело сломать потолок над троном! Но уж потом… Боже мой! Какие глупости делал и говорил ты на каждом шагу! И как трудно мне было исполнять все твои дурацкие «предсказания»! И чем больше я тебе помогало, тем нахальнее ты становился. Возьми хоть сегодняшний случай: рыбаки тянули сеть. Кажется, чего проще — назови водоросли, назови какую-нибудь морскую рыбу! Мне всё было бы легче. Так нет — белый голубь, да ещё с выколотым глазом! Ну скажи, пожалуйста, откуда мне было взять белого голубя с выколотым глазом?!

— Не покидай меня, моё счастье! — взмолился Абу-Гассан.

Но странное существо помчалось по полю и исчезло вдали, прежде чем Абу-Гассан успел снова вскочить на коня.

Так навсегда покинуло Абу-Гассана его счастье.

* * *

— Какая печальная сказка! — промолвила дочь.

— Её можно было бы назвать сказкой о бедном обманщике, — сказала я. — Жаль, кота нет, некого воспитывать. Кому же мы теперь объясним, в чём смысл этой сказки?

— Ну, тут даже Васька и тот бы понял, в чём дело. Абу-Гассан сам виноват, вот почему и убежало от него его счастье, — сказала дочь.

— Он же не хотел врать, — возразил сын. — Его злая жена заставила.

— Значит, он был трус! — закричала дочь. — Вот будет у тебя злая жена, ты, что же, тоже станешь её во всём слушаться?

Сын помедлил немного — видно, представлял себе в это время свою злую жену.

— Ну и что же, — ответил он, — зачем она его заставляла, тем более если знала, что человек слабовольный? И люди кругом виноваты.

— В том-то всё и дело, — подхватила я, — ведь он всем говорил, что неграмотен, всех убеждал, но ему, бедняге, не верили. Это очень страшно, когда ты говоришь правду, а тебе не верят.

— И счастье виновато, — вдруг сказал Ральф своим глухим голосом.