Летающий класс

Но его внутренний мир! О! Это очень сложно! Его внутренний мир - это в нем самом! Если к нему вдруг является вдохновение, ему необходимо уединиться, чтобы записать ноты, набросать партитуру. И вдруг такой момент наступает в большом обществе!

- Куда делся Пальфи? - спрашивает хозяин дома.

И кто-нибудь отвечает:

- Должно быть, его опять посетило вдохновение!

Хозяин дома кисло улыбается, а про себя думает: «Невежа! Нельзя же каждый раз удирать!» Но дирижер Пальфи именно так и делал.

Убегал он и из своего собственного дома, когда был еще женат, и был очень молод, ревнив, счастлив, и в то же время одержим.

Когда же в квартире день и ночь плакали совсем еще крохотные близнецы, а Венская филармония пригласила его с первым концертом для фортепьяно, ему пришлось забрать свой рояль и перетащить в студню на Рингштрассе, которую он снял в творческом отчаянии.

И так как именно в эту пору его особенно часто посещало вдохновение, он все реже и реже приходил к молодой жене и вечно ревущим близнецам.

Лизелотте Пальфи, урожденной Кёрнер, едва достигшей двадцати лет, это не казалось таким уж веселым.

А когда до ушей этой двадцатилетней дамы доходит, что господин муж в своей студни не только пишет ноты, но и репетирует с оперными певицами, которые кажутся ему достаточно привлекательными, она возмущается и подает на развод.

Так дирижер наконец-то добился идеальной творческой обстановки. Теперь он мог сколько угодно находиться в одиночестве. Для одной, доставшейся ему после развода, двойняшки он подыскал на Ротентурмштрассе заботливую няню. Ему же самому в студии на Рингштрассе, как ему и хотелось, не докучала ни одна живая душа!

И это теперь показалось ему несправедливым. Ох уж эти художники! Действительно, они сами не знают, чего хотят!

И все же он постоянно концертировал и дирижировал и становился год от году все известнее и известнее. Ну а когда тоска особенно его угнетала, он мог посетить другое свое жилище и повозиться с дочуркой Луизой.

Всякий раз, когда в Мюнхене давались концерты, в которых исполнялись новые опусы Людвига Пальфи, Лизелотта Кёрнер покупала билет и, опустив голову, усаживалась в одном из последних дешевых рядов; слушая музыку своего бывшего мужа, она думала, что счастливым человеком он не стал. Несмотря на его успех. И несмотря на его одиночество.

Глава шестая

Где же лавка фрау Вагенталер? Но разучиться готовить - это же невозможно! Лотта машет рукой в Опере. Дождь из шоколада. Первая ночь в Мюнхене и первая ночь в Вене. Необыкновенный сон, в котором фрейлейн Герлях является в образе ведьмы. Родители могут всё. Мюнхен, 18, до востребования, Незабудке!

Фрау Лизелотта Кёрнер смогла только доставить дочь в крохотную квартирку на Макс-Эммануил-штрассе. Потом ей приходится снова поскорее ехать в редакцию. Ее ждет работа. А работа не может ждать.

Луиза - ах, нет! - Лотта для знакомства с квартирой быстро осматривает ее. Потом она берет ключ, портмоне и сетку. Она отправляется за покупками. У мясника Хубера на углу Принц-Евгений-штрассе она покупает полфунта хорошо вымытой говядины, тонкого края с кусочком почки, и немного костей. И вот она лихорадочно ищет продуктовую лавку фрау Вагенталер, чтобы взять там зелени для супа, вермишели и соли.

Анни Хаберзетцер немало удивилась, что ее соученица Лотта Кёрнер стоит посреди улицы и быстро листает тетрадку.

- Делаешь на улице уроки? - спрашивает она с недоумением. - Но ведь сегодня еще каникулы!

Луиза озадаченно уставилась на девочку. Что за чепуха, человек тебя ни разу не видел, а обращается к тебе точно к знакомой! Наконец она соображает и весело говорит:

- Привет! Пойдем со мной? Мне надо купить у фрау Вагенталер зелень для супа.

И Луиза берет девочку под руку - если бы она хоть знала, как зовут эту веснушчатую, - и не отстает от нее; та и не замечает, что тащит ее к лавке фрау Вагенталер.

Фрау Вагенталер, конечно, рада, что Лоттхен возвратилась после каникул и нагуляла такие розовые щечки! Когда покупка совершена, девочки получают каждая по конфетке и поручение - передать большой привет фрау Кёрнер и фрау Хаберзетцер.

Тут у Луизы словно камень с сердца. Наконец-то она знает: это Анни Хаберзетцер! (В тетрадке записано: «Анни Хаберзетцер, я трижды с ней ссорилась, она издевается над маленькими и особенно над самой маленькой в классе Ильзой Мерк».) Теперь можно уже и что-то предпринять!

И, расставаясь у дверей дома, Луиза говорит:

- Чтобы не забыть, Анни, трижды я на тебя злилась из-за Ильзы Мерк и вообще, ты знаешь. В следующий раз это тебе так не пройдет... - За этим следует весьма выразительный жест и она скрывается.

«Посмотрим, - надувает губки Анни. - До завтра недалеко! За время каникул она, кажется, совсем спятила?»