Летающий класс

- Ничего не говори папе! - шепчет девочка. Зубы ее стучат.

Рези наваливает на нее подушки и одеяла. Потом она бежит к телефону и звонит господину советнику доктору Штроблу.

Старый врач обещает скоро прибыть. Он так же взволнован, как и Рези.

Она звонит в Государственную оперу.

- Хорошо, - отвечают ей. - В антракте мы сообщим господину дирижеру.

Рези снова спешит в спальню. Ребенок разметался, бормочет что-то несвязное. Одеяло, подушки, простыни - все лежит на полу.

Когда же придет господин советник! Что делать? Компрессы? Но какие? Холодные? Горячие? Влажные? Сухие?

В антракте дирижер Пальфи во фраке сидит в артистической уборной одной из сопрано.

Они прихлебывают вино и болтают о театральных делах. Люди театра всегда говорят о театре. Это же так. Стучат.

- Войдите!

Входит режиссер, ведущий спектакль.

- Ах, наконец-то нашел вас, господин профессор! — восклицает этот пожилой вертлявый мужчина. - Звонили с Ротентурмштрассе. Ваша дочь неожиданно заболела. Господина советника Штробла известили, и он, наверное, уже прибыл к больной.

Господин дирижер бледнеет.

- Благодарю вас, Херличка! - говорит он тихо.

Помощник режиссера уходит.

- Надеюсь, ничего страшного? - говорит певица. - У малышки уже была корь?

- Нет, - отвечает он и встает. - Извини, Мицци!

Закрыв за собой дверь, он бежит к телефону:

- Алло, Ирена!

- Да, дорогой? Что, уже кончилось? Но я еще не совсем готова!

Он коротко рассказывает о том, что ему сообщили.

Потом говорит:

- Боюсь, что сегодня мы не сможем встретиться.

- Конечно, нет. Надеюсь, ничего страшного. У малышки уже была корь?

- Нет, - нетерпеливо отвечает он. - Я позвоню тебе завтра утром, - и кладет трубку.

Раздается звонок. Антракт окончен. Опера и жизнь продолжаются.

Наконец спектакль окончен! Дирижер взбегает по ступеням на Ротентурмштрассе. Рези открывает ему. У нее все еще на голове шляпка: была в ночной аптеке.

Доктор Штробл сидит у постели.

- Что с ней? - тихо спрашивает отец.

- Плохо, - отвечает доктор. - Но можете говорить громко, я сделал ей укол.

Лотта лежит в жару, она обложена подушками и тяжело дышит. На лице у нее боль, точно искусственный сон, в который ее погрузил старый врач, причиняет страдания.

- Корь?

- Ничего похожего, - ворчит доктор Штробл.

В комнату входит Рези, вся в слезах.

- Снимите же наконец шляпку! - нервно говорит дирижер.

- Да, да, конечно! Извините! - Она снимает шляпу и держит ее в руках.

Доктор Штробл вопросительно поглядывает на обоих.

- У ребенка сильное душевное потрясение, - вслух произносит он. - Не знаете ли причину? Нет? Может быть, есть предположения?

Рези говорит:

- Я, конечно, не знаю, имеет ли это какое-нибудь значение, но сегодня после обеда она уходила. Она должна была с кем-то говорить! Но, прежде чем уйти, она спрашивала, как лучше доехать до Кобенцаллеи.

- До Кобенцаллеи? -спрашивает доктор и смотрит на дирижера.

Пальфи спешит в соседнюю комнату и звонит по телефону:

- Луиза была у тебя сегодня после обеда?

- Да, - отвечает женский голос. - Но зачем она тебе об этом рассказала?

Ответа не было дано, но последовал вопрос:

- Что она хотела?

Фрейлейн Герлях зло смеется:

- Попроси ее рассказать!

- Отвечай, пожалуйста!

Счастье, что она не могла видеть его лица!

- Если говорить точно, она приходила, чтобы запретить мне стать твоей женой! - раздраженно ответила она.

Он что-то буркнул и положил трубку.

- Что еще ей нужно? - спрашивает фрейлейн Герлях и тут замечает, что разговор прерван. - Ах маленькая бестия! - говорит она.- Борется всеми средствами! А теперь улеглась в постель и разыгрывает больную!

Доктор прощается и дает кое-какие указания. Дирижер задерживает его у двери:

- Что с ребенком?

- Нервная лихорадка. Я зайду завтра рано утром. Желаю спокойной ночи.

Дирижер входит в детскую, садится рядом с кроваткой и говорит Рези:

- Вы мне больше не нужны. Спокойной ночи!

- Но, может быть, лучше...

Он смотрит на нее.

Она выходит. Шляпка все еще у нее в руках.

Он гладит маленькое горячее личико. Ребенок в беспокойном сне пугается, резко откидывается в сторону.

Отец осматривает комнату. Приготовленный школьный ранец лежит на парте. Рядом висит Христли - кукла.

Он тихо встает, берет куклу, гасит свет и снова садится у постели .

Так он сидит в темноте и гладит куклу, как ребенка. Ребенка, который не пугается его руки.

Глава девятая

Фото господина Айпельдауэра порождает смятение. А Лотта ли это? Фрейлейн Линнекогель удостоена доверия. Подгоревшая свиная грудинка и разбитые тарелки. Луиза исповедуется почти во всем. Почему Лотта больше не отвечает?

Шеф-редактор «Мюнхнер илюстриерте» доктор Бернау стонет:

- Ужасное время, моя милая! Откуда взять фотографию на обложку, не крадя ее?

Фрау Кёрнер, стоящая у его стола, говорит:

- «Нойе npecc» прислала фотографию новой звезды по плаванию брассом.

- Она красива?

Молодая женщина смеется:

- Для пловчихи - да!