Летающий класс

Доктор Бернау решительно отмахивается. И тут же лезет в стол.

- Я только что получил от неизвестного деревенского фотографа забавную фотографию. Там близнецы. - Он шарит между папок и газет. - Прелестные маленькие девчушки. Невероятно похожие друг на друга! Где же вы, маленькие дамы? Это всегда нравится публике. И надо подходящую подпись. И хоть это и неактуально, но зато пара очаровательных близнецов. Наконец-то! - Он нашел конверт, посмотрел на снимок и удовлетворенно кивнул: - Неплохо сделано! - Он передает ей фотографию.

Через некоторое время он смотрит на нее, потому что она молчит.

- Вот так так! - кричит он. - Кёрнер! Вы стоите, как жена Лота, превратившаяся в соляной столб! Очнитесь! Или, может быть, вам nлохо?

- Немножко, господин редактор! - Ее голос дрожит. Но ничего, проходит.

Она уставилась на фотографию. Она читает на обороте:

«Йозеф Айпельдауэр. Фотограф. Зеебюль на Бюльзее».

В голове у нее все вертится.

- Найдите подходящее увеличение и сочините подпись, чтобы наши читатели посмеялись от души! Это вы великолепно умеете!

- Но, может быть, мы не будем ее давать? - выдавливает она из себя.

- Но почему, уважаемая коллега?

- Я не уверена в подлинности фотографии.

- Двойная съемка, да? - Редактор Бернау смеется. - Слишком много чести господину Айпельдауэру. Он не настолько изощрен! Итак, за работу, прекрасная дама! Подпись еще ждет до утра. Я посмотрю текст, перед тем как вы отдадите его в печать. - Он кланяется и принимается за новую работу.

Она чуть не ощупью пробирается в свою комнату, падает в кресло, кладет фотографию перед собой и сжимает руками виски.

Мысли в ее голове путаются. Ее девочки! Пансионат! Каникулы! Ну конечно! Но почему Лоттхен ничего не рассказала? Почему Лоттхен не привезла с собой фотографию? То, что они сфотографировались вместе, это не без умысла! Они догадались, что они сестры! И они решили об этом не рассказывать! Это можно предположить, да, конечно. О, мой бог, как они похожи! Одинаковые, чуть прищуренные материнские глаза... О вы обе, обе, обе мои любимые!

Если бы редактор Бернау в это время сунул голову в дверь, он увидел бы осунувшееся от счастья и боли лицо, по которому текли слезы, слезы, которые смягчают сердца, потому что в них сама жизнь.

К счастью, доктор Бернау не сунул голову в дверь.

Наконец фрау Кёрнер решает взять себя в руки. Это значит - не терять головы. Что произошло? Что будет, что должно произойти? Я поговорю с Лоттхен. Мать похолодела. Мысль, точно невидимая рука, сжала ее тело. А Лоттхен ли та, с которой она хочет поговорить?

Фрау Кёрнер застала фрейлейн Линнекогель, учительницу, дома.

- Меня удивляет вопрос, с которым вы обращаетесь ко мне, - сказала фрейлейн Линнекогель. - Считаю ли я возможным, что ваша дочь - не ваша дочь, а другая девочка? Позвольте, но...

- Нет, нет, я не сошла с ума, - заверяет фрау Кёрнер и кладет на стол фотографию.

Фрейлейн Линнекогель смотрит на фотографию.

Потом на посетительницу. Потом снова на фотографию.

- У меня две дочери, - тихо говорит посетительница. - Вторая живет у моего бывшего мужа, в Вене. Этот снимок попал ко мне несколько часов тому назад, случайно. Я не знала, что дети на каникулах встретились.

Фрейлейн Линнекогель открывает рот, как карп на прилавке. Качая головой, она отодвигает фотографию, точно боится, что та ее укусит. Наконец она спрашивает:

- И они до этого не знали друг о друге?

Молодая женщина качает головой.

- Нет. Так мы договорились с мужем, мы думали, так лучше.

- И вы ничего больше не слышали о вашем муже и ребенке?

- Ничего.

- Может быть, он снова женился.

- Я не знаю. Вряд ли. Он считает, что семейная жизнь не для него.

- Совершенно необыкновенная история, - говорит учительница. - Неужели детям и в самом деле пришла в голову абсурдная идея подменить друг друга? Когда я заметила изменения в характере Лотты и ее почерк... Почерк, фрау Кёрнер! Я никак не могла ничего понять!.. Но это, пожалуй, кое-что проясняет.

Мать, уставившись в одну точку, качает головой.

- Не обижайтесь за откровенность, - продолжает фрейлейн Линнекогель, - я никогда не была замужем, я воспитательница, и у меня нет детей... Но мне кажется: женщины, настоящие замужние женщины, должны считаться со своими мужьями! Ведь самое существенное - счастье детей!

Фрау Кёрнер горько улыбается:

- Вы думаете, если бы продолжался наш несчастливый брак, дети были бы счастливы?

Фрейлейн Линнекогель задумывается, говорит:

- Я вас ни в чем не упрекаю. Вы и сейчас еще очень молоды! А когда выходили замуж, вы были почти ребенком. И вы еще долго будете моложе, чем сейчас я. И что правильно для одного, то для другого может быть неверно...

Визит окончен.

- И что же вы будете делать?

- Если бы я знала!

Луиза стоит перед окошечком мюнхенской почты.

- Нет, - с сожалением говорит служащий, ведающий корреспонденцией до востребования. - Нет, фрейлейн Незабудка, сегодня, кажется, опять ничего.

Луиза смотрит на него озадаченно.

Служащий пытается пошутить:

- Может быть, «Незабудка» превратилась в «Забудь меня»?

«Совершенно непонятно», - говорит она про себя, поворачиваясь уходить.