Летать не поздно никогда

– Слушай меня дальше. Ты обещал меня не перебивать, – Гира опять откашлялся. Кровь начала вытекать струйкой у него изо рта, и Ар осознал, что его друг не зря спешит: времени оставалось немного. Гира так и остался лежать на боку. Он говорил в сторону, вкладывая в свой хриплый шепот остатки сил. – Естественный отбор – это выдумка. Нет, я скажу, это отмазка для идиотов, которые не желают поверить в очевидное. Но послушай. Ты много знаешь о мутациях, которые происходят с известными нам видами? – он помолчал, но скорее, чтобы собраться с мыслями, чем дождаться ответа. Ар же твердо решил теперь не встревать в разговор. – Немного? И я тоже. Ну, вырастет пятая нога у коровы на ферме в Уельсе. Весь мир об этом посудачит. Так ведь чтобы понять, что мутация полезна, эти новые ноги, руки, крылья должны отрастать постоянно и у всех… Ар, старик, дай мне воды, а то я совсем охрип. Да и нужно охладить то, что у меня там внутри кипит, целый вулкан, наверное.

Гира натянуто улыбнулся своей шутке и замолчал, ожидая воды. Когда Ар протянул ему кружку, он жадно выпил, расплескивая содержимое на накидку, на которой лежал. Он вроде бы и не замечал этого.

– Вкусная вода, – вдруг переключился на другую тему Гир. – У нее вкус какой-то другой здесь. Говорят, у талой воды структура другая… Черт, о чем я говорил?

Аарон понимал, что его друг вплотную приближался к бреду. На его лбу выступили крупные капли пота. Начиналась горячка.

– А-а, да, тьфу ты! – и снова приступ кашля, более длительный, чем раньше. – Нужно поторапливаться, – сам для себя заметил Гира. – Так я говорил про отбор. Чушь это все собачья! Чтобы он работал, мутации должны происходить постоянно – у многих одинаковые, чтобы они действительно могли закрепляться. Эти изменения запланированные и хорошо обдуманные. Ну как можно в здравом уме предполагать, что случайность могла породить эхолокацию, или ночное зрение, или паутину. Вроде родилась такая себе некрасивая сова с кривыми ушами. И эта, значит, кривизна позволила ей лучше охотиться. Ну и что с того? Ведь сотни и тысячи не кривых сов продолжают выживать и худо-бедно питаться? Че-пу-ха! – Гира не поленился продирижировать это слово в воздухе здоровой рукой. – У сов этих одно ухо становилось выше другого постепенно, очень-очень медленно, но у всех. Кто-то, извините, это придумал, обдумал, подвергнул критике, утвердил, если хочешь, и реализовал. Теперь все совы летают с кривыми ушами, и довольны они страшно, – даже в этом состоянии Гира продолжал шутить. Ар удивлялся его силе. – А ты думаешь, ты не меняешься? Ха, и ты меняешься, да только так медленно, что заметить этого ты никогда не сможешь. Сколько у тебя зубов? Говори, не стесняйся, здесь все свои. – Ар было подумал, что Гира опять переключился на другую тему, но понял, к чему вопрос, когда он продолжил: – Тридцать у тебя зубов, как и у меня, как и у всех твоих знакомых. А ты в курсе, что лет этак четыреста назад их у всех было по тридцать два?

– Да ну! – не смог сдержаться Ар.

– Не да ну, а так и есть. Верхняя челюсть с доисторических времен настолько сузилась без необходимости жевать грубую пищу, что восьмые зубы на верхней челюсти полностью сошли на нет. На нижней еще остались, но и их приходится удалять еще в юности, поскольку расти им, по сути, некуда. Ты объясни мне теперь, зачем это нужно этому естественному отбору? И с зубами жили преспокойно. Мешали если, то мы их удаляли. Так нет, кто-то упорно пытается сделать наше тело лучше.

Вот здесь они оба замолчали. Было о чем подумать, особенно Аарону, который никогда еще не поворачивал этот вопрос в таком ракурсе. Получалось как ни крути, что кто-то (что-то) постоянно озабочен нашими успехами и все придумывает, как бы и что бы улучшить. Только проекты эти и разрабатываются, и реализовываются значительно медленнее, чем у людей.

– Слушай, я все это зря тебе говорю. Только время трачу. Вопрос-то для меня решенный. Бог есть. Его не может не быть. Это противоречит логике и фактам. Ну а доказательств море. Меня волнует другое. То, что у нас, у людей, всегда ходит рядом с богом – жизнь после смерти. Что тут?

Ар молчал, ожидая продолжения, но Гира неожиданно сам потребовал ответа.

– Ты не понял, Ар. У меня ответа нет. Я хочу узнать, что ты думаешь. Раз бог есть, может, и есть рай? Да пусть хоть и ад, мне все равно, лишь бы хоть что-то было, – Гира посмотрел на Ара с надеждой. И ему так не хотелось разочаровывать друга.

– Ну, я думаю что-то есть? – неуверенно ответил Аарон.

– Ничего ты так не думаешь! Не нужно мне врать! Старый козел! – Гира и впрямь разозлился. – Ты не понимаешь, о чем я. Я умираю, и не от той болячки, что растет у меня внутри, а от страха, черт побери. Я боюсь, я так боюсь!

Гира закрыл лицо рукой, скрючился еще сильнее, будто защищаясь от того неведомого, чего он боялся всю жизнь, а не от боли.

Аарону не хотелось больше злить друга. Он тщательно подумал, что сказать. И решил после долгой паузы сказать правду.