Летать не поздно никогда

Спустившись с койки, он смог, наконец, осмотреться. Его окружали стены без окон. Небольшие шкафы были заставлены разными медицинскими штуками, о предназначении которых можно было только догадываться. Никого вокруг, даже робота. Он предполагал, что находится на заводе. Если так, то единственный человек, который мог о нем позаботиться, – это Газирази. И он, по-видимому, не особо интересовался судьбой гостя.

Прошло какое-то время. Сколько, он понятия не имел, потому что помощника при нем не было. В комнате также отсутствовало какое-либо оборудование. Собственно, кроме полок с разными бутылочками, ничего не было. Дверь в комнату была закрыта, что немало его удивило. Если не от него, то зачем еще ее могли закрыть?

Ар постучал. Сначала вежливо, потом более настойчиво, но никто не ответил. Дошло до того, что он стал бить в дверь ногами со всей силы, но ничего так и не произошло. Попытки выбить дверь успехом не увенчались. Она слегка прогибалась под его ударами, но не более. Аарон вдруг осознал, что находится в западне. Он уже чувствовал голод, еще больше хотелось пить.

Время проходило мучительно. В первую очередь потому, что его невозможно было измерить. Все, что могло показать его ход, – это усиливающиеся жажда и голод. Свет горел постоянно и очень мешал спать. Он отражался от белых стен и потолка, от него было очень сложно спрятаться. С трудом Аарон спал два или три раза, прежде чем решил исследовать весь медицинский запас. Перебирая бутылочки, он наткнулся на большую банку с прозрачной жидкостью. Обрадовавшись, он впопыхах открыл крышку, расплескав содержимое по полу, и в следующий момент в нос ударил резкий запах – в банке был нашатырь.

Все другие емкости с жидкостью в основном пахли спиртом, и Ар не решился их выпить, потому что для выведения спирта организму нужна вода.

После четвертого сна, нервного и беспокойного, Ар проснулся с совершенно пересохшим горлом и языком, прилипшим к небу. Ему пришлось постараться, чтобы отделить язык, и он почувствовал вкус крови. Дальше Ар удивил сам себя, с удовольствием использовав кровь для увлажнения рта. Все эта история становилась все хуже и хуже с каждым днем (с каждым сном). Он мог думать только о воде.

Несколько раз он перебирал бутылочки на полках, но так и не нашел там ничего путного. Но как-то раз его взгляд упал на вешалку с халатами, и там за ними виднелось что-то еще. Едва держась на ногах от истощения, он подошел к углу и раздвинул халаты. То, что он там увидел, вызвало неописуемый восторг. За халатами стояла капельница с наполовину использованным резервуаром физраствора. Всего лишь пол-литра, но они были так нужны ему в тот момент. Стараясь не выпить все сразу, Ар сделал несколько глотков, и это было самое вкусное питье, которое ему пришлось попробовать за всю жизнь.

Вода вернула ясность мысли, и он вдруг понял, что есть всего лишь одна задача, которую ему следует выполнить: выбить дверь. Какая бы она ни была, эта дверь, если приложить достаточно усилий, она сломается.

Следующие два промежутка между сном Аарон пробовал выбить дверь с помощью всех доступных приспособлений. Он разобрал один из шкафов и, использовав боковую планку, довольно крепкую на его взгляд, как биту, с разгона врезался в нее раз за разом. Дверь стала прогибаться сильнее, но все равно держалась крепко. Теперь ему стало понятно, что дверь была самой обыкновенной. Но кто-то тщательно подпер ее с другой стороны. У Ара не было сомнений, кто это сделал, и понимание лишь подтверждало то, что все предпринятое ими было тщетно, Гира погиб зря.

Чувство вины, смешиваясь с чувством голода, постепенно убивало его морально и физически. Физраствор стремительно заканчивался, дверь никак не поддавалась. Конец был близок.

Ар сбился со счета снов. Он понятия не имел, сколько времени он пробыл в этой комнате, но ему казалось, что прошла целая вечность.

И вот пришло время, когда он не нашел в себе сил встать с койки. Голова кружилась. Его тошнило, но в желудке не было ничего, что могло бы выйти наружу. Губы растрескались, и из них сочилась кровь. Это была единственная доступная ему жидкость после того, как вода в капельнице закончилась. Один раз он пробовал выпить собственную мочу, но не смог справиться с отвращением. Больше он не пробовал этого делать.