Летать не поздно никогда

Ар вложил в бросок последние силы. Он отпрыгнул в сторону и вовремя. Громкий хлопок больно ударил по ушам в закрытой комнате. Пуля срикошетила от железной стены где-то рядом, неприятно прожужжав. Через секунду Ар уже двумя руками вцепился в руку с пистолетом, слабо соображая, чего он этим хочет добиться.

Газирази даже не сразу понял, что произошло. Он, очевидно, думал, что Аарон будет вести себя как кролик перед удавом, и удивленно воскликнул, почувствовав на себе его руки. Они боролись стоя, потом Гизирази начал беспорядочно стрелять. Все пули летели в потолок и отскакивали в произвольном направлении. Пятая или шестая пуля, Ар их не считал, просто ждал, когда они закончатся, срикошетила неудачно для Гизирази и вошла ему прямо в затылок. Его тело вдруг обмякло, легкие непроизвольно выпустили крик, который совсем неуместно прозвучал как крик наслаждения, а не боли. Газирази упал, где стоял, а около его головы на кафельном полу растеклась лужа бурой крови.

Руки у Ара ходили ходуном, он едва не рухнул в обморок рядом с бывшим руководителем завода, но постарался успокоиться и поковылял к выходу. Закрыв за собой злосчастную дверь, он поглядел мельком на то, чем она была забаррикадирована. Рядом стоял большой металлический сейф, который и подпирал дверь. От двух его ножек в полу образовались две большие дыры. На их проделывание, по-видимому, ушли все усилия, которые Ар вкладывал в удары по двери. Но сейчас ему было не до того. Он еле тащил ноги по незнакомому коридору. Лампы включались, когда он проходил под ними, и гасли, когда он оставлял их позади. Преодолев метров пятьдесят по коридору, он добрался до двери и очень надеялся, что она не закрыта. Этого бы он не вынес.

Дверь открылась, но едва он сделал первый шаг в комнату, как подчеркнуто вежливый голос сообщил:

– Простите, но я не могу вас пропустить. Я вынужден вас задержать до выяснения личности и дальнейших распоряжений руководства.

От неожиданности Ар даже вскрикнул. Прежде всего он не ожидал встретить здесь кого-то еще, кроме Газирази. Но этот вежливый тон…

На лбу у человека, перегородившего ему дорогу, красовался металлический шильдик, который по закону должен быть у всех андроидов, чтобы отличать их от людей. Увидев шильдик, он быстро успокоился.

– Ну, эту проблему, дружок, мы сейчас быстро с тобой порешаем, – сиплым от обезвоживания голосом проговорил Аарон роботу.

– К сожалению, я не имею пока инструкций на ваш счет. Мы должны оставаться на месте, – все тем же вежливым тоном сказал андроид. – Сейчас выхода нет, – зачем-то добавил он.

– Выход всегда есть, дружок.

Ар напряг память. Было в их профессиональной сети одно волшебное словечко. Оно держалось в секрете, но работало безотказно. В конце концов их бюро разрабатывало интерпретаторы для большинства устройств с речевым интерфейсом. Так почему бы не предусмотреть такое слово? Такой себе небольшой бонус для избранных.

– Грррагнойтоба – звучало оно как абсолютная околесица, но так и должно было быть, ведь это пароль.

Услышав слово, робот сразу же вытянулся в стойке «слушаю и повинуюсь».

– Режим перепрограммирования включен, – сообщил робот.

– Сбросить всех командиров, – просипел Ар. Последние силы покидали его.

– Сделано.

– Включить режим «увидеть-полюбить».

– Уточнение, включить без задержки?

– Мать твою, без задержки!

– Простите, команда не распознана.

Ару очень хотелось ударить андроида, но что толку? Он постарался взять себя в руки.

– Без задержки.

– Принято. Режим «увидеть-полюбить» включен, – и тут же вслед за этим с радостью в голосе: – Здравствуйте! Возможно, вы мой новый командир. Пожалуйста, располагайте мной по желанию. Хотите прослушать перечень возможностей или только перечень новых возможностей?

Вместо ответа Аарон устало опустился прямо на пол, прислонившись спиной к стене.

– Ну-ка, дружок, принеси мне графин воды и что-то поесть типа каши, что-то очень легкое. И воздержись от уточнений. Твоя версия предполагает выбор опций на твой вкус.

Робот постоял несколько секунд и потом, к счастью, выдал только «Конечно!», развернулся и ушел куда-то.

Итак, Ар благодаря невероятной наивности его мучителя оказался на свободе. Он только что почти убил человека. Но, с другой стороны, тот сам себя убил своей глупостью. Нельзя сказать, что Аарон сильно страдал по этому поводу. Никакого сочувствия к идиоту, который намеренно морил его голодом, чтобы к нему никто не понаехал, он не ощущал. Сколько он себя помнил, он думал, что, случись такое, он сильно мучился бы. Но ничуть. Может быть, это тело Гарольда добавило ему безразличия? Он был на грани истощения и думал только о том, где этот долбаный андроид может так долго пропадать.