Летать не поздно никогда

Расправлять крылья здесь на чердаке было нельзя. Они могли поломаться. Аарону вдруг пришла в голову идея. Он подошел к чердачному окну, которое открывало вид на небо, и распахнул его. Вылазить на крышу, конечно, было делом рискованным, особенно учитывая возраст. Но с крыши было бы легче набрать стартовую высоту. Он пролез в окно и кое-как выкарабкался наружу. Холодный воздух напомнил Аарону о реальности происходящего. Осторожно и медленно, держась обеими руками, он сел на край окна, свесив ноги вниз. Потом нажал кнопку на ремне, проходившем на груди, и мешок полотно стянул лямки, став почти единим целым с его туловищем. Ар закрыл глаза и представил свои крылья. Это было упражнение, известное всем начинающим. Крылья ответили ему покалыванием в позвоночнике. Он выпятил грудь, сдвинул лопатки и почувствовал, как крылья расправились. Они подавали обратный сигнал в мозг, и, как только они открылись, Ар почувствовал незабываемое ощущение силы в огромных четырехметровых в размахе крыльях. У этой модели обратная связь была идеальной. Рецепторы располагались по всей площади крыла, и это чувство было совершенно идентично тому, как человек ощущает собственную ногу или руку.

Аарон сделал два-три пробных взмаха, внимательно вслушиваясь, не появляется ли чувство натруженности. Но нет, заряд был в порядке. Оставалось только полететь.

Был еще один прибор, не рекомендованный Аарону по возрасту, – внутренний визор, подающий сигналы прямо в глазной нерв. Еще одно контактное гнездо за ухом Гарольд, как и все остальные, получил, скорее всего, в восемнадцать лет. Все процессы роста в этом возрасте практически прекращаются. Все молодые люди ожидают «подключения» с большим нетерпением. Для них это момент, открывающий виртуальный мир.

Чтобы включить визор, нужно всего лишь подумать о нем. Маленькое устройство, прикрепленное там же за ухом, обеспечивает изображение перед глазами всегда на фокусном расстоянии. Ар всмотрелся в горизонт и увидел над крышами домов метки, обозначающие соседские усадьбы. Он подумал об адресе, который надиктовал Тайко. Удивительно, что он до сих пор помнил его. В последнее время Ар очень страдал от проблем с краткосрочной памятью. Но теперь его дряхлое тело будто мобилизовалось для последнего броска. Стрелка в левой стороне обзора показывала, что после взлета нужно развернуться.

Посидев еще минуту, собираясь с силами, Ар встал в полный рост. Было опасно балансировать на крыше. Даже легкий порыв ветра мог сбить его с ног, поэтому медлить было нельзя. Он сделал резкий взмах, второй, третий – и оторвался от крыши. Частыми движениями крыльев он стал набирать высоту.

Где-то сверху промелькнула тень, и в голове возникло ментальное послание: «Осторожно с высотой, чувак. Здесь проходит маршрут». Будто он этого не знал.

Ар не стал подниматься выше, потому что столкновение на большой скорости на маршруте могло стать последним. Конечно же, он знал о маршруте прямо над домом и часто пользовался им. Но сейчас ему нужно было в другую сторону. Стрелка, все еще мигающая слева, говорила об этом.

Через несколько минут беспокойство уступило место удовольствию. Его волосы закрывал теплый зимний шлем, но лицо было открыто. Морозный воздух колол кожу, принося ассоциации из прошлой жизни. Он словно очнулся от долгого сна, почувствовал уверенность в себе и в том, что он собирался сделать.

Он летел в направлении, которое указывала стрелка перед глазами, и целиком отдавался возрастающему в нем новому чувству: возмущению и удивлению самому себе. Как же мог он добровольно и сознательно отдать самое дорогое, что у него есть, совершенно чужому человеку? Как посмел он за сына сделать такой выбор? Что значат для этого невероятно богатого человека те деньги, которые он заплатил за операцию? Разве не мог бы он сделать это добровольно? Просто спасти умирающего ребенка. Зачем было отбирать его у отца?

Столько простых истин открыл Аарону полет над бесконечно заснеженными усадьбами города. Он вдруг понял, что ему все равно, имеет ли он право на возвращение своей жизни и своего сына обратно. Впервые с того злосчастного дня, когда он в последний раз видел Ная, Ар понял, что поступил неправильно, когда ушел, ничего не сказав. Все это время он убеждал себя в том, что все было оправдано и что так будет лучше. Но кому лучше? Гарольду? Черта с два! Эти мысли сделали его счастливым. Даже злость на Гарольда делала его счастливым. Его счастье происходило из неожиданно обретенной уверенности в том, что он собирался сделать, и в том, чего он желал. Каждый взмах крыльев приносил все больше и больше уверенности. Когда Ар прибыл на место, он коснулся земли другим человеком.