Читаем Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи полностью

Приходилось слышать о претензиях к Анохину, чуть ли не об обвинениях - в том, что из-за элементарной ошибки была потеряна дорогая машина. Это несправедливо. Во-первых, командир действовал строго по инструкции. Во-вторых, - налицо пресловутое стечение обстоятельств: и "накачки" об опасности взрыва, и "золотистое" покрытие подфюзеляжной гондолы, и кроваво-красный яркий закат солнца. Больше всех казнил себя за свою ошибку экспериментатор, хотя объективно на его месте, у перископа, мог ошибиться кто угодно.

Как бы то ни было, даже самые строгие критики Анохина не могут не согласиться с тем, что лишь благодаря своему самообладанию, опыту и мастерству он сумел вырваться из очередной и, пожалуй, самой безнадежной западни...

Сергей Николаевич, в отличие от многих других летчиков-испытателей был любителем и настоящим мастером парашютных прыжков. В Турции Анохин совершил 150 парашютных прыжков. Об этом свидетельствует соответствующий знак, который хранится у сына летчика. По его словам, у нас Сергей Николаевич совершил не менее 310 прыжков. Это следовало из цифр, выбитых уже на нашем знаке.

В летной книжке Анохина, в разделе "Прыжки с парашютом" есть информация в одну строку: "Дата - 21 декабря 1960 г.; тип самолета - Ту-16; тип парашюта - С-3; высота - 9000 м; цель и характер прыжка - вынужденный (не катапультный)... ".

... Последняя запись в этом разделе такова: "В феврале 1963 г. тов. Анохин С. Н. прошел курс парашютной подготовки, средств аварийного покидания самолетов (вертолетов) и сдал зачет с оценкой отлично. Начальник парашютной службы комплекса № 1 Ф. М. Морозов ".

Нельзя не сказать о школе парашютистов-испытателей ЛИИ. В ней рядом с летчиками-испытателями выросли подлинные герои и мастера своего дела. Более 500 испытательных парашютных прыжков совершил Ф. М. Морозов, более 20 катапультирований выполнил В. С. Кочетков, легендарным испытателем был В. И. Головин, на счету которого 36 катапультирований... Один год, в 1951-м, испытателем парашютов был Ю. А. Гарнаев, он выполнил тогда впервые катапультирование в скафандре. Особо хочу сказать о моем товарище Олеге

Константиновиче Хомутове. С ним одновременно мы закончили МАИ. Он выполнил уникальные испытания парашютных систем, за что был удостоен звания Героя Советского Союза. В общей сложности у него было около полутора тысяч парашютных прыжков, среди них -опаснейшие. Умер же он на земле: подскользнулся и неудачно упал... Другой наш товарищ по МАИ, В. И. Данилович, тоже в свое время парашютист-испытатель ЛИИ, погиб при испытаниях знаменитого ныне катапультного кресла К-36...

ГЛАЗАМИ ДРУЗЕЙ



Сын Владимира Высоцкого как-то сказал, что он категорически против нынешних публикаций об отце. Все они, по его мнению, небезгрешны из-за того, что живы современники отца, которые прямо или косвенно влияют на рассказывающего своими оценками, своей обидной или восторженной реакцией. Понять такую позицию можно: и в нашей Академии Наук есть давнее, разумное правило - не торопиться с опубликованием мемуаров об ушедшем из жизни, даже великом (по сиюминутным оценкам) ученом и не спешить с увековечением его памяти. Справедливо полагают при этом, что мера истинного значения человека может быть оценена только со временем.

Летчик-испытатель - не поэт, не музыкант-исполнитель, не ученый, которые оставляют после себя главное дело своей жизни -поэтические сборники, музыкальные записи, научные труды. Он, как и актеры, как герои эпох, предшествовавших появлению записи звука и изображения, остается жить, в основном, лишь в воспоминаниях современников. Практически только эти воспоминания способны сохранить будущим историкам, исследователям-биографам столь важные "исходные данные" о героях, достойных памяти потомков. Уж если порой сознательно лгут или ошибаются без злого умысла современники, то чего же ждать от тех, кто ничего не видел и не слышал. Уже сейчас нет многих из тех, кто успел хоть что-то рассказать мне об Анохине. Их воспоминания не равноценны, но все они по-своему важны, как важны даже неприметные на первый взгляд камни, из которых немыслим и самый яркий мозаичный портрет человека...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное