Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи

Никитский работал в КБ С. П. Королева после окончания в 1961 г. физико-математического отделения менделеевского института. В КБ он возглавлял лабораторию по физике тонких пленок и был известен самому Королеву своими технологическими чудесами с нанесением покрытий любого металла на практически любое основание. Сергей Павлович Королев, как позднее и Сергей Николаевич Анохин, очень интересовался этой технологией - электронно-лучевого, катоднореактивного, термического, высокочастотного и прочих типов напылений в вакууме.

С Анохиным Никитского познакомил главный технолог ОКБ Михаил Александрович Усачев. Прежде он работал главным инженером ЦАГИ и хорошо знал Анохина как летчика-испытателя. В свое время, в войну, когда Королев был в заключении в Казани, рядом с ним находился и Усачев. Огромный, двухметрового роста, косая сажень в плечах, он, как рассказывали, не раз был защитой Королева от уголовников. Так что Сергей Павлович глубоко уважал его не только как отличного инженера.

В 1965 г. Никитский вместе со многими другими молодыми инженерами ОКБ решил поступать в космонавты. Вот тогда-то активно поддержавший его "шеф", М. А. Усачев, предложил зайти к С. Н. Анохину, чтоб выяснить, что и кому писать.

Было подано тогда около сотни заявлений. И из ста человек, среди которых были отличные спортсмены, мастера спорта по гимнастике, легкой атлетике (а по альпинизму - даже заслуженный мастер спорта) отобрали четверых. В основном это были "обыкновенные" инженеры ОКБ, с нормальным образом жизни, а никак не супермены. В ходу была тогда шутка: "Кто не курит и не пьет, в космонавты не пройдет!.."

Помимо Анохина и Никитского в группу Л3 вошли также, как уже говорилось, Бугров, Долгополов, Пацаев, Яздовский. Причем, путь Никитского в эту заветную группу был особенно сложен, поскольку он был беспартийным, да, к тому же, разведенным в то время. Лишь благодаря твердой поддержке П. В. Цыбина, С. Н. Анохина, да и М. К. Тихонравова, В. П. Мишин не посчитался с негативным мнением парткома и своим приказом зачислил Никитского в эту группу. Он был отличным специалистом в инженерном деле, и Анохин любил приходить в лабораторию Никитского, где не переставал удивляться, как можно владеть столь тонкими процессами. Анохина поражало и

другое: все основное оборудование лаборатории было не только спроектировано Владимиром Петровичем, но, в какой-то части, им же собственноручно и изготовлено. Парень деревенского воспитания, с Рязанщины, старший среди шестерых детей, он, помимо крепкого здоровья, широкой кости и здорового духа, приобрел - еще в юности -множество специальностей, которыми хорошо владел: плотника,

столяра, кузнеца...

Сергею Николаевичу молодые космонавты, окружавшие его, нравились своей эрудицией и грамотностью, нередко им

преувеличиваемой. Он, к примеру, с нескрываемым восхищением и хорошей завистью смотрел на не очень понятную ему таблицу Менделеева в комнате Никитского, искренне удивляясь, как можно ее запомнить и понять. Но особенно приятно было Анохину наблюдать храбрость и ловкость Володи. Он много и охотно прыгал с парашютом в процессе начавшейся специальной подготовки и весьма умело летал на самолетах - Як-18, реактивном Л-29...

Для молодых космонавтов не было большего авторитета в части операторского искусства, чем Анохин. Владимир Петрович Никитский вспоминал, как Анохин наставлял их при подготовке к полетам на самолетах. Он часами сидел в кабине пилота и, показывая на приборную доску, подчеркивал необходимость восприятия в любом полете большого объема жизненно важной, взаимоувязанной информации. Он, как вспоминал Никитский, говорил: "Мужики, полет -это хорошо... Но вы еще до полета должны знать все эти группы приборов. И видеть их все - разом...".

По общему мнению космонавтов, не меньше, чем мужество и находчивость в бесчисленных критических ситуациях в прошлой, летно-испытательной работе, впечатляла великолепная спортивная форма немолодого уже Анохина - в настоящем. В свои 60 лет он наравне с молодыми играл в футбол, отлично плавал, прыгал на батуте. Не менее удивительно и важно было другое: у Анохина, как рассказывал Никитский, не было особых сложностей в освоении новой для него техники, в частности, ракеты-носителя и лунного корабля, которые основательно изучали космонавты группы Л3. "Талант есть талант, - говорил Владимир Петрович. - Анохин ведь и прежде изучал и испытывал очень сложную технику. Он был грамотным специалистом, и в космической технике разбирался спокойно. Он очень ревниво относился к своей технической подготовке, и ему нравилось то, что окружавшие его молодые ребята многое знали. Он, не скрывая, многим в этом отношении по-хорошему завидовал...".

Лунная группа оказалась какой-то невезучей, неудачной. Из лунной группы Л3 в космос слетал один В. И. Пацаев, и тот погиб. В. А. Яздовский дошел до "первого кресла", но в результате какого-то недоразумения на полигоне его вместе с напарником Л. В. Воробьевым заменили П. И. Климуком и В. В. Лебедевым.