Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи

Впрочем, один грешок у него я припоминаю. Однажды Сергей отдыхал где-то в подмосковном военном санатории. Вместе мы почти никогда не отдыхали, всего раза три за всю жизнь. И вот там, в санатории, привязалась к нему... методистка-физкультурница. Потом уже, когда срок отдыха вышел, стала она зазывать его по телефону. Нюша докладывала мне с самого начала: "Маргарита Карловна, что-то звонит какая-то баба. И все она его спрашивает, спрашивает...". Как-то Сергея не было долго дома, и Нюша, не колеблясь, предположила: "Маргарита Карловна, ну, явно он к ней поехал... Она говорила ему адрес, а он повторял и записывал...". Бдительная Нюша уверенно назвала адрес у Красных Ворот...

Сергей в то время только начинал летать с одним глазом. Ну, а я и думаю: покажу тебе, вражья сила! Поехала по этому адресу. Старинный дом. Звоню. Открывают дверь: "Вам кого?" "Такую-то!" "Пожалуйста, вон ее дверь!" Я вхожу в дверь указанной комнаты в коммунальной квартире. Сидит мой Сергей Николаевич в военной форме, скромненький майор, у него тогда была еще повязка на глазу. Сидит и попивает чай из блюдца. Для меня этого было достаточно: "Что Вам надо от моего мужа? Сколько раз Вы ему звонили?.." - налетела я на физкультурницу. Она защебетала: "Ну, он очень милый, мягкий человек..." "Мягкий? Зато жена у него жесткая!" - с этими словами я ей размолотила старинную настольную лампу, какие-то антикварные фигурки - словом, устроила натуральный погром!

Сергей Николаевич даже "слезу пустил", когда пришел домой: "Ну что ты? Я в санатории много занимался физкультурой. Она была инструктором... Попросила приехать... Ты что, с ума что ли сошла?" "Ты бы мог сказать заранее, - возразила я, все распаляясь. - Может, у нее были какие виды на тебя? А ты - бесхарактерный человек! Если у тебя у самого есть виды на нее - пожалуйста, ради бога! Но так делать нельзя: пошел в гости, сказал бы Нюше, чтоб передала мне, где ты. И ничего бы не было".

Сергей переживал потом, что мы ввели его физкультурницу в большой расход. Жила она небогато, и сгоряча побитые старинные вещи, были, возможно, последним куском хлеба на старость. Он так и сказал. Я после этого, устыдившись своего погрома, сама привезла ей старинную лампу и большую сумму денег. Она не брала их ни в какую. Но, в конце концов, все как-то между нами уладилось. И случай этот почти забылся...».

"ПРОЩАЙТЕ ВСЕ - КОНЕЦ...”

Своих космонавтов Сергей Николаевич неизменно называл: мои ребята. Маргарита Карловна могла намеренно вызывающе сказать, сравнивая их с летчиками: "Твои космонавты!?" Он тут же отвечал с обидой: "Ты что? Хорошие ребята, замечательные!" Он жил фирмой Королева и тогда, когда стало ясно, что там после смерти Сергея Павловича наметился очевидный для него поворот к худшему. Никто явно Анохина не ущемлял. Но он чувствовал перемену отношения к себе, чувствовал смену тона, смену "королевского воздуха", атмосферы на фирме. "В судьбе Сергея Николаевича, и Никитского тоже, негативную роль сыграл Я. И. Трегуб", - открылась как-то Маргарита Карловна. - Трегуб не любил Анохина, может быть, за то, что Сергея любил Королев...". Я не стал спрашивать тогда, что она имела в виду.

Конечно, хотелось понять, нет ли возможного преувеличения в словах Маргариты Карловны? Генерал Яков Исаевич Трегуб сделал многое в руководстве пилотируемой космонавтикой, он был одним из основных участников ряда работ ОКБ Королева в этом направлении. И его видение могло многое прояснить. Мне удалось поговорить с ним не сразу, а после нескольких "заходов". Думаю, что в какой-то степени помог в этом Борис Евсеевич Черток.

Прежде, чем рассказать об этом поподробнее, приведу несколько слов об Анохине, высказанных мне самим Чертоком. Наш короткий разговор начался с моих искренних комплиментов бывшему

заместителю Королева за четыре тома его интереснейших воспоминаний. Он же, зная, что меня, главным образом, интересует все, что связано с Анохиным, спросил "в лоб": "А нет ли у меня там вранья об Анохине?" Я промолчал, и Борис Евсеевич, "не расслышав", сказал: "Из космонавтов Анохин особенно тесно был связан с Алексеем Станиславовичем Елисеевым. Первое впечатление об Анохине довольно сильно менялось после того, как Вы с ним пообщались. Поначалу он казался сверхскромным... недоучкой. А потом выяснилось, что все совсем не так - человек он гораздо более интересный, чем казалось с первого взгляда. У него была какая-то неземная скромность и всякое отсутствие карьеризма. Это был совершенно несовременный человек по порядочности... После смерти Королева, во многом по инициативе того же А. С. Елисеева, создавался гражданский отряд как противовес монополии Каманина. Вот тогда-то Королев сагитировал Анохина на эту работу. По-моему, это было еще при жизни М. М. Громова, и он тоже принимал в этом какое-то участие... Отвечая на мой вопрос, пришелся ли Анохин ко двору в КБ Королева, Борис Евсеевич улыбнулся: "Пришелся, пришелся. Поскольку не претендовал ни на чью должность и всем нравился".

- А для дела он был нужен?